Дмитрий Лихарев - Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота

Подводя итог событиям политического кризиса 1909 г., заметим, что "морская паника" не имела под собой реальной почвы, поскольку немцы не собирались увеличивать свои и без того обременительные морские программы. К лету того же года стало известно, что предполагаемое увеличение морского бюджета Германии оказалось блефом. Чтобы как-то спасти положение, Фишер устроил большой парад военных кораблей в Спитхеде, на который пригласил многочисленных представителей прессы. Этим шагом первый морской лорд рассчитывал привлечь на свою сторону газетчиков. Поведение Фишера на устроенном, им спектакле вызвало неодобрение многих его сослуживцев.

Герберт Ричмонд облегчил свою душу пространной записью в дневнике: "Фишер должен иметь газетчиков для себя, он должен устраивать представления, он должен иметь саморекламу. Это было отвратительно. Там он был всегда прав — в центре толпы людей, ни один из которых не имел понятия о военном флоте, рассказывая им это, рассказывая им то… Вот откуда начинается деградация — с первого морского лорда, который считает себя первой и единственной звездой, а своих сослуживцев — ничем…"[483].

Но положение, по-видимому, уже нельзя было исправить никакими военными игрищами. "Морская паника" оказалась палкой о двух концах, и другим своим концом она ударила именно по создателю "Дредноута". Еще в марте "Дэйли Экспресс" провозгласила, что Фишер "несет всю ответственность за то, что военно-морской флот содержался на "голодном пайке" в течение трех последних лет… Даже если он и угрожал отставкой в случае принятия неудовлетворительной программы, его уход только развязал бы руки сторонникам экономии. Более того, его пресловутая речь "спите спокойно в своих кроватях" (ноябрь 1907 г.) явилась прямым оправданием политики радикалов"[484].

Вслед за "Дэйли Экспресс" и другие газеты принялись обвинять первого морского лорда в том, что он "проспал" германскую опасность, что он с самого начала не требовал 8 дредноутов и т. д. Критики адмирала как либерального, так и консервативного толка утверждали даже, что Фишер отчасти повинен в ускорении морского строительства Германии. Появление "Дредноута", по их мнению, дало в руки немцам дополнительные преимущества, а реклама, которую адмирал обеспечил своему детищу, способствовала началу строительства этих кораблей другими державами. Общественное мнение и без того, было возбуждено слухами, об усилении германского флота и выпады в прессе против первого морского лорда только подлили масла в огонь.

Фишер пытался оправдаться. Обвинение в том, что он "проспал" германскую опасность, адмирал назвал "наглой ложью". "Мы знали уже через неделю об ускорении германского кораблестроения, а также о расширении заводов Круппа сразу, как только оно началось, и у меня есть копия докладной записки Туидмауту (3 декабря 1907 г.) для кабинета министров"[485].

Между тем, требования отставки Фишера усиливались. Особенно усердствовал Чарльз Бересфорд. Бересфорд официально спустил флаг командующего флотом 24 марта 1909 г., в самый разгар "морской паники". Момент против обыкновения был обставлен очень торжественно. У причалов Портсмута собралась огромная толпа, выказавшая энтузиазм и бурные эмоции. Когда он прибыл в Лондон, у вокзала Ватерлоо его также приветствовала толпа. Впечатление было такое, будто восторженные жители столицы встречают не отставного адмирала, а национального героя, только что выигравшего большое морское сражение. Все громко вопили, мужчины кидали вверх головные уборы, а женщины махали носовыми платочками.

Как уже было отмечено, карьера бравого адмирала завершилась за два года до истечения положенного срока, и в свете "морской паники" события получили совсем иную окраску. "Он был уволен министром Маккенной, потому что бесстрашно говорил правду. В этом предложении вся суть ситуации"[486]. И Бересфорд решил использовать представившийся ему шанс, тем более, что теперь он был свободен от любых условностей, налагаемых военной службой и статусом командующего флотом. Не откладывая дел в долгий ящик, он добился приема у премьер-министра и 30 марта встретился с Асквитом. Отставной адмирал в самых общих чертах обрисовал положение дел в Адмиралтействе, которое, по его мнению, было совершенно недопустимым с точки зрения безопасности морских рубежей Англии.

2 апреля Бересфорд направил письмо главе кабинета, в котором уже подробно по пунктам обосновал свою мысль об отсутствии должной организации на флоте, начиная с 1907 г. Имевшее место недавно переформирование соединений кораблей не ликвидировало слабых мест, писал Бересфорд, и не способствовало надлежащей подготовке флота к войне. Далее адмирал жаловался, что за время его пребывания на посту командующего Флотом Ла-Манша он ни разу не получил от Адмиралтейства сколько-нибудь подробного стратегического плана, согласно которому он должен был бы действовать в случае военной необходимости. В заключение Бересфорд угрожал, что если правительство не предпримет мер, то он будет действовать на свой страх и риск и дезавуирует руководство военно-морского ведомства[487].

Асквит, посовещавшись с Маккенной, решил создать правительственную комиссию по расследованию положения дел в Адмиралтействе. 19 апреля стал известен ее состав: четыре члена кабинета министров — Крю, Морли, Грей и Холден. Председателем комиссии стал сам премьер Асквит[488]. В большинстве своем это были люди, лояльно настроенные по отношению к Фишеру, и они не стали бы "топить" своего коллегу Реджинальда Маккенну, поскольку это, в конечном счете, могло вызвать падение либерального кабинета. Тем не менее, решение правительства привело Фишера в крайнее раздражение. Он обозвал либеральный кабинет "бандой подлецов" и поначалу даже хотел подать в отставку.

От необдуманного шага его отговорил виконт Эшер: "Вечером я отправился в город и имел долгий разговор с Джеки. Мы сошлись на том, что перед лицом нападок на него отставка невозможна. Только "самый крайний случай" заставит его уйти из Адмиралтейства"[489]. Вскоре Фишер взял себя в руки, заявив, что он "не уйдет до тех пор, пока ему не дадут пинка".

Работа правительственной комиссии стала, по словам профессора Мардера, "большим унижением" для военно-морского ведомства, поскольку впервые в истории деятельность британского Адмиралтейства была подвергнута расследованию по требованию отставного адмирала, уволенного с флота за нарушение воинской дисциплины. Одновременно с Адмиралтейством, наверное, самое большое унижение в своей жизни пришлось испытать и Фишеру.