Израиль Быховский - Рассказы о русских кораблестроителях

7) Для постройки лодки и для устройства таких аппаратов, которых нельзя заказать, и для дополнительных работ Морское министерство предоставляет изобретателю одну из вакантных верфей, или отделение таковой, с необходимыми вспомогательными машинами и станками, но при том условии, чтобы предоставляемая ему верфь или отделение были совершенно замыкаемы.

8) Изобретателю предоставляется нанимать и рассчитывать рабочий персонал по’ личному усмотрению, а равно, если он сочтет это нужным, право вызвать до 21 моряка из-за границы, преимущественно из далматских славян, для караула над работами.

9) Так как сбережение тайны сооружения лодки одинаково важно для правительства и для изобретателя, то испрашивается вышесказанным вызванным из-за границы морякам применение прав для строжайшего караула на военном положении.

10) По окончании сооружения лодки и секретных испытаний, изобретатель, не выдавая своего резервного секрета, обязывается подтвердить официальными испытаниями фактически те качества лодки, на которые он указал в первом своем прошении. Если эти факты оправдаются, то правительство уплачивает изобретателю для приобретения секрета сумму, которая имеет быть определена, после официальных испытаний, по обоюдному соглашению правительства и изобретателя.

И) В случае, если Морское министерство не удовлетворится результатами испытаний или не придет к соглашению относительно цены за приобретение секрета и лодки, то изобретателю предоставляется право в течение шести месяцев внести Морскому министерству обратно сумму, полученную им от Министерства наличными деньгами на постройку лодки и затем изобретатель делается

неотъемлемым собственником лодки, с которою он имеет право поступить по своему усмотрению, а равно удалиться с нею за границу. Само собой разумеется, что секрет лодки, а равно и разных подробностей этого изобретения остаются неотъемлемой собственностью изобретателя, капитана Костовича.

12) Так как Морскому министерству уже теперь многие подробности этого изобретения известны и в течение постройки еще многое может сделаться известным, то в случае, если бы Министерство Пожелало впоследствии воспользоваться хотя одной подробностью этого изобретения, оно не в праве этого сделать, не заплатив изобретателю всю ту сумму, которую он испрашивал за свое изобретение.

13) Если соглашение в цене за приобретение правительством самой рыбы-лодки не состоится и если в указанные (в § 11) шесть месяцев изобретатель не внесет обратно указанных в том же параграфе сумм, то он обязан согласиться на предложение, которое ему было сделано правительством после испытания. В течение же вышесказанных шести месяцев изобретатель единолично вправе распоряжаться лодкой и принять ее с правами, испрашиваемыми в § 9.

14) На случай смерти капитана Огнеслава Костовича, его место как относительно постройки, так и прав касательно этого условия, заступает его брат Лодислав Костович».

Члены Морского технического комитета, ознакомившись с подобными условиями, предложили Костовичу открыть свои секреты кому-либо из присутствующих с гарантией, что они не будут разглашены, а также назвать точно сумму, которую правительство будет обязано ему уплатить, если изобретатель построит лодку в соответствии со своими обязательствами. Костович категорически отказался ответить на эти вопросы [387].

Вполне понятно, что на такие условия вряд ли мог согласиться не только Технический комитет, но и любой другой правительственный орган, несмотря на всю заманчивость обещанных изобретателем качеств спроектированной им «рыбы-лодки». Трудно поставить в вину Морскому техническому комитету такое решение:

«Принимая во внимание все вышеприведенное, соединенное собрание отделений (Ученого и Кораблестроительного. — И. Б.) согласилось с прежде выраженным мнением Ученого отделения, что при таких данных нельзя сделать никакого заключения о проекте г. Костовича и что „ нет никаких гарантий в том, что затраченные на постройку лодки деньги будут издержаны производительно и поэтому положило,'Предложение г. Костовича отклонить...»

После утверждения данного решения управляющим Морским министерством Костовичу полностью возвратили описание, чертежи и остальные документы, относившиеся к его проекту миноносной «рыбы-лодки», о чем свидетельствует сохранившаяся в архивных делах собственноручная расписка изобретателя. К сожалению, ни один из перечисленных документов Костовича до сих пор нигде не обнаружен. Существуют два предположения о возможной судьбе описания и чертежей «рыбы-лодки», высказанные лицами, которые знали Костовича: либо они

погибли при пожаре, случившемся на территории, где тогда проживал их автор, или же они пропали после смерти изобретателя, когда по требованию кредиторов было описано все его имущество.

Между тем, внимательное и тщательное исследование всех разысканных документов о жизни и творчестве изобретателя позволяет сделать предположения, проливающие свет на причины, которые заставили Костовича выдвинуть ряд условий на постройку рыбы-лодки и отказаться предварительно открыть секрет своих идей, а также их сущность. Совершенно очевидно, что Костович не вполне доверял некоторым членам Морского технического комитета, а также не надеялся на их компетентность в вопросах подводного плавания. Вероятно, он опасался, что его новые идеи могут стать достоянием иностранных фирм задолго до их осуществления или же будут утоплены в мутных водах чиновничьего бюрократизма. У Костовича для недоверия были основания. Он не мог не знать, каким издевательствам, при расчетах с Морским министерством подвергся другой замечательный изобретатель и конструктор подводной лодки — И. Ф. Александровский. В этой связи уместно напомнить и публичное заявление на страницах газет еще одного изобретателя подводной лодки — П. А. Зарубина. Как раз в это время он писал, что «.. .имеет предубеждение против органов Морского министерства, считая, что они не оказывают помощи изобретателям, а только затирают их, а часто даже передают иностранным государствам». Именно по этой причине П. А. Зарубин категорически отказался представить свой проект подводной лодки на рассмотрение и обсуждение в органах Морского министерства.

Попытаемся разгадать некоторые из тех идей, секрет которых Костович не пожелал открыть, а привел при этом лишь все возможные для них обоснования.

Прежде всего рассмотрим вопрос о типе двигателя и о потребляемом им виде химического топлива, что, как известно, составляло основной секрет изобретателя. Можно предположить, что Костович намеревался применить в качестве основного двигателя спроектированной им подводной лодки бензиновый мотор. По замыслу изобретателя, он должен был обеспечивать движение лодки в надводном и подводном положениях (на небольших глубинах погружения). Именно это качество своего засекреченного двигателя подчеркивал изобретатель в докладной записке, поданной в Морской технический комитет [387], заявляя, что с таким двигателем подводная лодка сможет плавать на глубинах восемь-десять метров.