Всё начинается с любви… Лира и судьба в жизни русских поэтов - Валентина Абрамовна Коростелёва
В стихотворении почти 130 строк, а оно читается на одном дыхании, даром что и образов-то почти нет, кажется, сплошная проза-история, – но это тот случай, о котором вскользь уже была речь, когда «дышат почва и судьба». Рассказ о любви переплавился в такие точные, правдивые, искренние слова, скреплённые не только ритмом, но и сердцем поэта, что действительно просились на музыку, оставались терпкой занозой в душе. Автор даже не стал изменять ни имя, ни фамилию той самой девушки, в которую был, конечно же, страстно влюблён. Как, впрочем, и другие известные люди культуры. Вот несколько строк из рассказа её дочери Ольги:
«…Мама с малых лет почувствовала себя самостоятельной, уже в 14 лет работала в журнале “Затейник”. В редакцию которого – большую единственную комнату – приходили регулярно, как на работу, известные поэты Ярослав Смеляков и Михаил Светлов, малоизвестный тогда Сергей Михалков, другие начинающие… Но главной притягательной силой была Любочка Фейгельман – красивая, талантливая, непредсказуемая, недоступная. Яркая, общительная, она становилась душой компании, кружила головы талантливым людям и вдохновляла их. Поэт Ярослав Смеляков влюбился в нее и написал большое стихотворение «Любка»… Озорное стихотворение осложнило маме жизнь…
Путь этот был не сказать, чтобы простой! В войну Фейгельман лектором часто ездила на флот, писала в анкетах: “Участвовала в освобождении Крыма и Севастополя”. Закончила Литинститут и после в нем же преподавала». Добавлю, что в зрелые годы она была известна как писательница и театровед Любовь Руднева.
Л.С. Руднева
Вот вам и Любка… А Смеляков, как истинный художник, сумел превратить историю любви в чистую поэзию и сказал своё слово в русской литературе стихами такого уровня.
Но была у Смелякова и такая личная жизнь, что не избежала драмы.
Однако первый заметный роман родился на фоне общих интересов с Маргаритой Алигер, поэтессой, успешно набиравшей и мастерства, и известности. Но два поэта в одной семье… – редко такое сочетание ведёт к стабильности отношений. И уже женитьба на Татьяне Стрешневой – и литераторе, и в то же время очень «домашней» супруге, – уравновесила его жизнь. В то же время было место и увлечениям, так сказать, между делом, которых не чурались именитые мэтры на высоких должностях. Достаточно вспомнить Ивана Пырьева, главного кинематографиста не такого давнего времени. Вот и здесь, отправив своего бывшего ученика поэта Владимира Соколова в командировку, Ярослав Смеляков решил «подъехать» к его жене, болгарке Генриетте, не предполагая, что она влюбится в него всерьёз…
По возвращении Соколова, не в силах его долго обманывать, жена призналась мужу в измене, а потом решила выяснить отношения со Смеляковым. На что тот, образно выражаясь, «спустил её с лестницы». Финал был для всех ужасный: Генриетта выбросилась с 8-го этажа. Увы, и тут Ярослав Васильевич не придумал ничего лучшего, чем срочно уехать из Москвы. Как творческий человек, я не сомневаюсь, что этот случай не давал его совести надолго засыпать… С другой стороны, огромная работа на благо Союза писателей СССР требовала от него максимум времени и усилий.
Я.В. Смеляков
Будучи сам уже признанным поэтом, Смеляков относился с глубоким уважением к поэтам-современникам, достойно несущим крест судьбы и таланта. Последние строки стихотворения, посвящённого Ахматовой, можно с полным правом отнести и к самому Ярославу Васильевичу.
…Мы ровно в полдень были в сборе совсем не в клубе городском, а в том Большом морском соборе, задуманном еще Петром. И все стояли виновато и непривычно вдоль икон — без полномочий делегаты от старых питерских сторон. По завещанью, как по визе, гудя на весь лампадный зал, сам протодьякон в светлой ризе Вам отпущенье возглашал. Он отпускал Вам перед богом все прегрешенья и грехи, хоть было их не так уж много: одни поэмы да стихи.(«Анна Ахматова»)
Среди известных стихотворений Смелякова – «Извинение перед Натали». Прочитав его в книге «День России» ещё молодой поэтессой, я доверчиво поверила в абсолютное раскаяние поэта.
Теперь уже не помню даты — ослабла память, мозг устал, — но дело было: я когда-то про Вас бестактно написал. …Я не страдаю и не каюсь, волос своих не рву пока, а просто тихо извиняюсь с той стороны, издалека. Я Вас теперь прошу покорно ничуть злопамятной не быть и тот стишок, как отблеск черный, средь развлечений позабыть. Ах, Вам совсем нетрудно это: ведь и при жизни Вы смогли забыть великого поэта — любовь и горе всей земли.Но уже позже я поняла, что при всей видимости извинения перед женой Александра Сергеевича поэт всё-таки не смог скрыть свою досаду, свой упрёк в адрес Натальи Николаевны, это было выше его сил, однажды и навсегда полюбившего «солнце русской поэзии». О чём достаточно явно говорят последние строки стиха. И как не преклоняться перед такой любовью?
Сложная и в то же время цельная натура Ярослава Васильевича выдавала на-гора такие вроде бы земные стихи, как «Командармы гражданской войны»,
