Дуглас Уайт - Быть Леонардо Ди Каприо

«Он невероятно любознателен, – сказал сценарист Блэк о Лео. – Он нанял команду, которая нашла уникальные видео, на которых был Гувер; они нашли многое из того, чего я никогда не видел. Ди Каприо отводил меня в сторону и говорил: „Послушайте эту речь! Можем ли мы вставить ее в эту сцену?“».

Любовь Гувера к употреблению странных метафор и выражений была одним из открытий Ди Каприо. Однажды, произнося перед конгрессом речь о преступниках, Гувер выразился так: «Мы ни на секунду не должны забывать о том, что их увиливание, кривляние и грязное ерзание – это не что иное, как нападение на каждого честного гражданина». Блэк сказал: «Мы вставили в его речь множество таких витиеватых выражений».

Даже с такими суперзвездами, как Иствуд и Ди Каприо, финансирование этого фильма столкнулось с трудностями. «Уорнер Бразерс» согласились на бюджет только в тридцать пять миллионов долларов. Чтобы запустить фильм в производство, Леонардо согласился на снижение гонорара: вместо обычных двадцати миллионов за фильм он получил только два.

Этим – как и смелым выбором фильмов, в которых он снимался, – он заслужил глубокое уважение режиссера. «Он мог заработать кучу денег, снимаясь в зрелищных боевиках с компьютерной графикой, – заметил Иствуд. – Но он хочет разнообразить свою карьеру, как и я всегда стремился разнообразить свою карьеру режиссера».

Съемки начались 7 февраля 2011 года в центре Лос-Анджелеса и продлились тридцать девять дней. К тому времени к работе были привлечены опытные Джуди Денч (властная мать Гувера) и Наоми Уоттс (секретарь Хелен Гэнди), а также звезда фильма «Социальная сеть» Арми Хаммер (в роли преданного протеже и, возможно, любовника Клайда Толсона).

Сжатые сроки и небольшая команда означали, что съемки будут сложными. Например, когда в одной из сцен нужно было взорвать дом, всю съемочную площадку нужно было переоборудовать за час, превратив целое и невредимое здание в груду обломков.

Чтобы воссоздать здание Министерства юстиции, где у Гувера был офис, в шестом павильоне «Уорнер Бразерс» были построены декорации, в которых все нужно было тщательно продумать, потому что права на ошибку не было.

«С Клинтом, – объяснял Лео, – вы очень долго готовитесь и ищете. Это похоже на репетицию спектакля. А потом вы двигаетесь в невероятно быстром темпе, и он держит вас в постоянном напряжении. Но при этом вы получаете мгновенный выброс адреналина».

Роль требовала от Ди Каприо сыграть возрастной диапазон от двадцати четырех до семидесяти семи лет, и, чтобы превратить себя в стареющего Гувера, ему приходилось по семь часов в день проводить в гриме. Лео говорил: «Физические ощущения после наложения грима превращают вас в конченого клаустрофоба. Мне хотелось снять его как можно скорее».

«Фанге ЭфИкс» – компания, которая делала зубы для фильмов о Гарри Поттере, – сделала для актера имплантаты верхней и нижней челюсти, используя керамические детали, чтобы его челюсти напоминали знаменитую бульдожью челюсть Гувера.

Ди Каприо попросил устанавливать ему имплантат нижней челюсти, даже когда он играл Гувера в молодости, потому что это помогало ему имитировать его голос.

Гример Шан Григг, которая работала с Лео со времен «Титаника», сказала, что перевоплотиться в Гувера ему было труднее всего. Она рассказала изданию «Голливуд репортер», что для имитации выпадения волос у Гувера Ди Каприо на голову надевали силиконовую лысину с редкими прядями волос. Поверх клеился парик, и оба слоя соединялись.

Ди Каприо также носил две пары цветных контактных линз – одну поверх другой. Одни были коричневыми, другие желтоватыми, чтобы состарить белки его глаз. У Гувера в результате перенесенной в детстве инфекции одна сторона носа выдавалась вперед, поэтому в одну из ноздрей Ди Каприо Григг вставила круглую вкладку, делавшую ноздри несимметричными.

По всему лицу актера были размещены силиконовые накладки, которые, по словам Григг, были настолько мягкими, что их трудно было прилепить. «Они как частички желе, – объясняла она, – но они позволяют лицу двигаться, как настоящему».

Чтобы изобразить пожилого, более округлого Гувера, обычно стройный Лео должен был постоянно носить латексные накладки, чтобы привыкнуть и воспринимать их как собственное тело. По мере старения его персонажа этот «костюм из жира» все увеличивался. Несмотря на избыточный вес, Гувер следил за модой, поэтому для съемок Ди Каприо сшили на заказ восемьдесят костюмов из винтажных тканей.

Григг рассказала, что перед ней стояла нелегкая задача, потому что внешне Ди Каприо очень сильно отличался от Гувера: «Мы хотели, чтобы он был похож на Гувера, но чтобы это не было карикатурой». Однако она признает, что ее нелегкая работа сама по себе ничего не стоила бы, если бы не блестящая игра Лео, которая вдохнула жизнь в этот грим: «Играть со слоями всевозможных накладок на лице – это то же самое, что играть с бумажным пакетом на лице, и Лео пришлось научиться преувеличивать свои мимические реакции, чтобы они проявлялись через эти накладки. Я действительно верила, что он был старым».

Лео мог бы и не проводить по нескольку часов в гримерной, потому что продюсер Роберт Лоренц предлагал использовать компьютерную графику, чтобы состарить актера. «Мы могли использовать компьютерные эффекты, чтобы упростить процесс перевоплощения, – сказал Лоренц. – Но Лео был непреклонен – он хотел быть уверен, что все будет идеально».

Ди Каприо хотел даже набрать вес для этой роли, но на это просто не хватило времени. Чтобы грим не потек, на съемочной площадке было холодно, как на хоккейной арене. Коллега Ди Каприо по фильму Майлз Фишер (который играет агента Гаррисона) сказал: «Там было очень много грима. Я думаю, что Лео каждый раз проводил в гримерной часов по шесть, и еще приходилось реально охлаждать съемочную площадку».

Эта роль также предполагала, что Леонардо нужно запоминать бесконечные монологи Гувера. Кроме того, Ди Каприо в очередной раз пришлось с этим смириться – он должен был носить платья.

Арми Хаммер вспоминал о своем ожидании поцелуя с Лео перед съемкой кульминационной сцены Гувера с Толсоном: «Это не сцена поцелуя, это суперсцена. Впервые я увидел Ди Каприо на вручении премии DGA. Он талантливый актер. Я не нервничаю и не боюсь, что не получится. Сценарий отличный – ни одного лишнего слова».

Для тех, кто работал с Лео в первый раз, было настоящим откровением увидеть за работой звезду, приблизившуюся к статусу легенды благодаря ролям в «Титанике», «Авиаторе» и «Кровавом алмазе». Эрик Матени (игравший Дока Фергюсона) был поражен великодушием, которое Лео проявлял в отношении менее знаменитых коллег.