Уинстон Черчилль - Вторая мировая война
Сталин с этим согласился, и я заявил далее, что наша политика состоит в том, чтобы убедить как можно больше поляков, и не только солдат, но и гражданских служащих бывшего польского правительства, вернуться в свою страну. Но нам нужно немного времени для того, чтобы преодолеть стоящие перед нами трудности.
За последние два месяца положение в Польше значительно улучшилось, и я от души надеялся на успех нового правительства, которое, хотя и не являло собой всего того, чего мы хотели бы в нем видеть, все же было большим шагом вперед и появилось в результате кропотливой работы трех великих держав. Я сообщил палате общин, что если найдутся такие польские солдаты, которые сражались на нашей стороне и не хотят возвращаться, то мы примем их в Британской империи. Конечно, чем лучше будет положение в Польше, тем больше поляков захочет возвратиться, и было бы хорошо, если бы новое польское правительство гарантировало им средства к существованию и свободу и не преследовало их за их прошлые связи. Я выразил надежду, что с улучшением положения в Польше большинство этих людей возвратится и станет хорошими гражданами страны своих отцов, освобожденной храбрыми русскими армиями.
Сталин сказал, что он понимает, какие проблемы стоят перед нами. Мы дали убежище бывшим правителям Польши, и, невзирая на наше гостеприимство, они создали для нас много трудностей. Но лондонское польское правительство все еще существует. У него есть возможности продолжать свою деятельность в печати и другими средствами, и у него есть свои агенты. Это производит плохое впечатление на всех союзников.
Я сказал, что мы должны считаться с фактами. Лондонское правительство было ликвидировано в официальном и дипломатическом смысле, но невозможно помешать отдельным его членам жить и разговаривать с людьми, в том числе с журналистами и своими бывшими сторонниками. Кроме того, нам нужно обходиться осторожно с польской армией, ибо если неправильно обходиться с ней, то может возникнуть бунт. Я попросил Сталина доверять правительству Его Величества в этом отношении и дать нам время. С другой стороны, должно быть сделано все, дабы Польша стала такой, чтобы поляки захотели в нее вернуться.
Трумэн заявил, что он не видит коренных разногласий между нами. Я просил дать время, а Сталин обязался отказаться от любых своих предложений, которые осложнили бы проблему. Лучше всего министрам иностранных дел обсудить эти вопросы. Но он выразил надежду, что ялтинское соглашение будет претворено в жизнь как можно скорее.
Сталин затем предложил передать всю проблему министрам иностранных дел.
«В том числе и выборы», – сказал я.
«Временное правительство никогда не отказывалось провести свободные выборы», – ответил Сталин.
На этом закончилось второе заседание.
* * *Третье и четвертое заседания Потсдамской конференции были посвящены различным вопросам, и ни по одному не было принято определенных решений. Сталин хотел, чтобы Объединенные Нации прекратили всякие отношения с Франко «и помогли демократическим силам в Испании» установить режим, «приемлемый для испанского народа». Я воспротивился этому предложению, и в конце концов вопрос был снят. Вопросы о судьбе германского военно-морского и торгового флота, условия мира с Италией и оккупация союзниками Вены и Австрии также вызвали дискуссию и не были решены. Большинство проблем было передано нашим министрам иностранных дел для изучения и доклада. Моя политика состояла в том, чтобы отложить эти вопросы, а затем заняться их решением после того, как будут известны результаты наших выборов. Мы не возвращались к вопросу о Польше до нашего пятого заседания 21 июля. Советская делегация хотела, чтобы западная граница Польши шла к западу от Свинемюнде до реки Одер, оставляя Штеттин у поляков, а затем вверх по реке Одер до устья Западной Нейсе, а оттуда вдоль ее течения до Чехословакии.
Трумэн напомнил, что мы договорились разделить Германию на четыре оккупационные зоны, исходя из ее границ 1937 года. Англичане и американцы отвели свои войска в свои новые зоны, но Советское правительство, по-видимому, дало полякам особую зону, не проконсультировавшись с нами. Если эту зону не считать частью Германии, то как мы будем решать вопрос о репарациях и все другие германские вопросы?
Сталин отрицал, что он дал полякам особую зону. Он заявил, что советское правительство не смогло остановить их. Германское население отступало на запад с германскими армиями. Оставались только поляки. Советским армиям нужен был кто-то для того, чтобы управлять их тыловыми районами. Они не привыкли воевать, освобождать территорию и в то же время создавать свою собственную администрацию. Почему не предоставить сделать это полякам?
«Мы должны придерживаться зон, о которых мы договорились в Ялте, – сказал президент. – Если мы не сделаем этого, то будет трудно решать вопрос о репарациях и всякие другие вопросы».
«Репарации нас не беспокоят», – сказал Сталин.
«Соединенные Штаты вовсе не будут получать репараций, – ответил Трумэн, – но они будут также стараться избегать каких-либо платежей».
«В Ялте не было ничего точно определено относительно западной границы, – сказал Сталин. – Никто из нас не связан».
Это была правда. Президент указал, что, по его мнению, мы не можем решить вопрос сейчас. Нам придется подождать до мирной конференции.
«Будет еще труднее восстановить германскую администрацию», – сказал Сталин.
«Вы можете использовать польскую администрацию в своей зоне оккупации Германии», – сказал президент.
«Все это очень хорошо, – ответил Сталин, – но немцы бежали, и естественное и, конечно, единственное решение состоит в том, чтобы создать дружественную администрацию из поляков. Это не связывает нас ни с какой определенной границей, и если конференция не сможет договориться о границе, то можно оставить этот вопрос нерешенным».
«Разве можно? – вмешался я. – Это очень важные районы, которые кормили Германию».
«А кто будет выращивать хлеб? – возразил Сталин. – Там никого не осталось, кто мог бы обрабатывать землю, кроме поляков».
«А что стало с немцами?» – спросили мы оба.
«Они бежали».
Я принимал мало участия в этой беседе, но тут я заговорил.
Я спросил, как мы будем кормить немцев, которые бежали? Четверть пахотных земель Германии сейчас будет утрачена. Если Польше будет предоставлен район, предложенный Англией и Америкой, то придется переселить около трех или четырех миллионов поляков, а советский план будет означать переселение более восьми миллионов немцев. Найдется ли для них место на той территории Германии, которая осталась? Я не был даже уверен в том, что Сталин был прав, когда утверждал, что все немцы бежали. По мнению некоторых, более двух миллионов еще осталось там.
