А. Киселев (Составитель) - Полководцы и военачальники Великой отечественной

К четырнадцати годам Константина Вершинина считали уже настоящим работником. А там началась первая мировая война, и вскоре остался он единственным кормильцем семьи: отца мобилизовали на фронт. Матери с шестью детьми было впору управляться только по дому. Его заработков не хватало и на хлеб. С другом отца он отправился к лесопромышленнику, нанялся на молевой сплав леса. Для частных предпринимателей, которые хищнически и беспощадно вырубали коренные лесные массивы, молевой сплав представлял собой наиболее дешевый способ транспортировки заготовленного леса. Для сплавщиков это был тяжелейший труд, сопряженный с большим риском и опасностью. Нередко они получали увечья. Хронические простудные заболевания – ревматизм, воспаление легких, а то и туберкулез – неизбежно сопутствовали их труду.

Пришлось Константину быть молевщиком, испытал ледяную купель, был плотогоном, лесорубом-возчиком. Потом снова стал плотничать. Константин взрослел. А главное – крепли его гордость и сознание рабочего. Хорошей трудовой школой стала для него работа в Звениговском затоне (речка Звенига – левый приток Волги) на судоремонтном заводе.

Грянул Великий Октябрь. Летом 1918 года совсем рядом заполыхал огонь гражданской войны. Белогвардейский мятеж шел от Симбирска к Казани, Царевококшайску, Звенигову. В затоне было объявлено военное положение. Часть судов, вошедших в состав Волжской военной флотилии, на заводе переоборудовали и приспособили для ведения боевых действий. Молодой рабочий Константин Вершинин с интересом следил за переменами на заводе. Общение со старшими товарищами-коммунистами все более приобщало к участию в общественной жизни. По просьбе земляков-артельщиков он читал им вслух газеты. Особенно настойчиво просили его читать сообщения о состоянии здоровья Владимира Ильича Ленина после покушения на него правых эсеров.

Артель, в которой был Константин Вершинин, прикрепили к команде парохода «Ориноко». По корабельному расчету стал он подносчиком патронов к пулемету. Довелось ему на «Ориноко» участвовать в походе на Казань. Вместе с десантом, высаженным ночью 10 сентября, Константин тушил пожары, помогал ликвидировать последствия хозяйничанья в городе белогвардейцев. Артель незаметно распалась. А Вершинин, оставаясь подносчиком патронов на судне, в течение всего 1918 года продолжал работать плотником на восстановлении пострадавших от пожара цехов и других помещений Звениговского завода. 24 февраля 1919 года его приняли в члены партии.

Весной 1919 года, после VIII съезда РКП (б), решения которого призывали трудящихся на борьбу против белогвардейцев и интервентов, все больше рабочих уходило в Красную Армию. Возраст Вершинина подлежал мобилизации, но его, несмотря на все просьбы, не отпускали с завода – нужны были плотники. А у Константина одна мечта – самому с оружием в руках защищать революцию. Но как освободиться от брони? Лучшего не придумал – уехал в свое Боркино, оттуда и был призван в армию.

За многие годы службы в авиации Константин Андреевич хорошо усвоил истину – пренебрежение, просчет в любой кажущейся на первый взгляд мелочи неизбежно может обернуться неудачей в главном. В авиации нет мелочей – об этом он постоянно напоминал подчиненным и сам неуклонно следовал этому правилу. Вместе с тем для стиля Вершинина как военачальника характерным было умение выделить в любой проблеме главное и сосредоточиться на нем, не пренебрегая, однако, и второстепенным.

Глазное в ту весну 1943 года заключалось в том, что не только на земле, но и в небе война круто шла на перелом. Его надлежало закрепить и развить во что бы то ни стало.

Чтобы лучше понять характер развернувшихся на Кубани событий, следует вспомнить, что после сокрушительного разгрома под Сталинградом враг был окружен у берегов Волги, потеряв там 330 тысяч своих солдат и офицеров. Вслед за Сталинградом началось изгнание его и из пределов Северного Кавказа. Всю зиму 1943 года наши войска наступали. Пройдя с непрерывными боями от Терека 800 километров, соединения и части Северо-Кавказского фронта в марте вышли в низовья Кубани.

Сталинградский разгром глубоко потряс фашистскую Германию. Но Гитлер и его генералы рассчитывали летом 1943 года взять реванш за поражение. Тотальная мобилизация дала возможность немецко-фашистскому командованию восполнить понесенные потери, а отсутствие второго фронта в Европе позволило ему без особого риска бросить основную массу своих сил на советско-германский фронт, чтобы летом осуществить там крупные наступательные действия. В связи с этим 17-я армия противника получила приказ: любой ценой удержать низовье Кубани и Таманский полуостров как исходный плацдарм для будущего наступления, главным образом для сковывания здесь советских войск.

10 марта командующий группой армий «А» Клейст, командующий 17-й армией Руофф и командующий воздушным флотом Рихтгофен на совещании в ставке Гитлера услышали из его уст задачу: «Желательно, чтобы Новороссийск был удержан нами и включен в состав таманского плацдарма, с одной стороны, из соображений политического влияния на тюрков, и, с другой стороны, в целях удержания русского Черноморского флота вдали от Крыма». 13 марта в приказе верховного главнокомандования вермахта, дававшем указания о ведении боевых действий на Восточном фронте в ближайшие месяцы, относительно группы армий «А» было сказано: «…задачей группы армий является – удерживать во что бы то ни стало таманский плацдарм и Крым». Спустя три дня командование группы армий доносило в ставку Гитлера свои взгляды по поводу перспектив обороны на Тамани: «Преимущества позиции: сковывание большого количества русских войск, ограничение возможностей к активным действиям русского флота, облегчение обороны Крыма, благоприятный политический эффект».

Отступая под ударами советских войск, противник отвел свои части на оборонительный рубеж восточнее станицы Крымская. Приазовские плавни в поймах рек Кубань, Вторая и Адагум сами по себе представляли сложные естественные препятствия для наступающих. Противник постарался, кроме того, всемерно укрепить занимаемые позиции в инженерном отношении, умело используя выгоды местности. В наибольшей степени укреплялся участок новороссийского побережья Черного моря до станицы Крымской. Через эту станицу проходили основные железнодорожные и шоссейные магистрали на Новороссийск, Анапу, Тамань и Темрюк. Главная полоса обороны – так называемая «Голубая линия» – состояла из развитой системы мощных опорных пунктов. Таким образом, немецко-фашистское командование сделало все от него зависящее, чтобы прочно удерживать занимаемый район и отвлечь на себя как можно больше наших сил с центрального участка советско-германского фронта.