Александр Хорт - Любовь Орлова

Но вот она вернулась на родину и продолжила многочисленные поездки. Повсюду ее встречали на ура. Иногда объявления о предстоящих гастролях были подробными: «Концерты лауреата Сталинской премии заслуженной артистки РСФСР дважды орденоносца героини кинофильмов Любови Орловой при участии артиста Всесоюзного гастрольного объединения Л. Н. Миронова и др.». А иной раз на афишах просто писали «Любовь Орлова», и этого тоже было достаточно, чтобы зрители ломились на концерт.

Среди большого количества легенд о жизни Любови Петровны, рожденных устной мифологией и затем благополучно перекочевавших на страницы печати, существует, например, такая, с которой познакомил читателей театральный журнал «Чехов» (№ 2, 1997): «Во время Великой Отечественной войны в одном из осажденных немцами городе, где поднялась паника, расклеили гастрольные афиши актрисы. Расчет был верный: если актриса с ними – бояться нечего. Орловой в городе, разумеется, не было, но панику удалось прекратить». Вы представляете? Раз есть афиша, значит, указана и дата выступления. Люди придут за билетами, а им скажут, что концерт не состоится. Тут уж начнется такая паника, какая «успокоителям» и не снилась.

Для любого города встреча с искусством Орловой становилась событием. Местная пресса обязательно откликалась на визит звезды, правда, не бог весть как оригинально, но во всяком случае искренно. Вот, например, опубликованное в газете «Грозненский рабочий» сообщение корреспондента из чечено-ингушского райцентра Гудермеса от 17 мая 1943 года:

«Здесь состоялись два концерта лауреата Сталинской премии Л. Орловой. Зал железнодорожного клуба переполнен. На концерт киноактрисы собрались железнодорожники Гудермесского узла и колхозники ближайших сельхозартелей. Над сценой плакат: „Любимой киноактрисе, героине замечательных кинокомедий, лауреату Сталинской премии – Л. Орловой – наш железнодорожный привет!“ Концерт актрисы прошел в теплой дружеской обстановке. Она исполнила популярнейшие песенки из кинофильмов. Со сцены звучали задорная „Молодежная“ из кинофильма „Волга-Волга“, забавные девичьи частушки из „Светлого пути“, лирическая песенка Анюты из „Веселых ребят“ и, наконец, боевой призыв к женщинам, матерям, женам, подругам бойцов из киносборника, посвященного Отечественной войне».

Легко представить себе этот маленький зал мест на двести, забитый колхозниками ближайших сельхозартелей, старательно побрившимися и надевшими по случаю праздника шевиотовые пиджаки, и их женами, доставшими из сундуков свои лучшие кофты и туфли. Полчаса назад уставшая от постоянных переездов Любовь Петровна прибыла в клуб, где хлопотливые женщины-организаторы провели ее в длинную и узкую комнату. Тут она переоделась, причесалась, навела легкий марафет – господи, вечно в таких клубах мутные зеркала, хорошо, что захватила свое! – и на сцену. Ослепительная красавица приветливо улыбнулась публике, и каждому зрителю показалось, что улыбка предназначена именно ему, и запомнится на всю оставшуюся жизнь…

В Гудермесе всего два концерта – можно считать, щадящий режим. В более крупных городах, где зрителей ожидается больше, выступать приходится чаще. Вот, скажем, воскресенье 6 июня 1943 года в Орджоникидзе, в местном Доме Красной армии, четыре концерта: днем в 14.00 и 16.30 и вечером в 19.00 и 21.30. Большая нагрузка для изящной хрупкой женщины, и никогда никаких срывов, никаких осечек (надо полагать, физически И. Кобзон будет покрепче и то однажды, отрабатывая бог знает какое по счету выступление, Иосиф Давыдович повернулся к аккомпаниатору и спросил: «Слушай, это конец того концерта или уже начало следующего?»).

Алгоритм появления в каждом городе один и тот же: обязательно перед первым концертом к ней прорвется корреспондент местной газеты, как правило, это молодые люди, чаще юноши, чем девушки. Редакционное задание известно – задать пару вопросов приезжей знаменитости. Любовь Петровна сочувственно относилась к работе журналистов, не отказывала в их просьбах. Да ответить и не составляло большого труда. Обычно задавались однотипные вопросы, поэтому отвечать можно не мудрствуя лукаво. Больше того – можно сказать какие-нибудь общие фразы, а они люди опытные, изложат все гладко, как положено.

«Я впервые буду выступать в Грозном. За время войны, работая в Бакинской киностудии, мне пришлось много встречаться с бакинскими нефтяниками. С такой же большой радостью, с какой выступаю я всегда перед бакинцами, я буду теперь петь перед трудящимися дважды орденоносного Грозного».

– В этом месте, – прервавшись, говорит она журналисту, – вы напишите, пожалуйста, несколько слов о значении нефти для оборонной промышленности.

– Обязательно.

«Горючее – это кровь моторов. Моторы – это сердца боевых самолетов, танков, броневиков. Нефтяники, дающие фронту горючее, – это бойцы, гвардейцы нашего тыла. Перед грозненскими нефтяниками я буду выступать с тем же творческим подъемом, который охватывает каждого из советских актеров, демонстрировавших свое искусство на фронте.

Может ли быть для советской актрисы большая честь, чем петь для своего советского народа в тяжелую годину его борьбы с ненавистным врагом?

На фронте доблестные бойцы Красной армии защищают родину, защищают наше великое советское искусство.

Пусть голос советских актеров неустанно зовет к победе, вдохновляет на подвиги наш героический народ».

– Любовь Петровна, хорошо бы закончить каким-то пожеланием.

– Да, разумеется. Я прошу через газету «Грозненская правда»…

– «Грозненский рабочий».

– Простите. «Я прошу через газету „Грозненский рабочий“ передать мой горячий привет трудящимся дважды орденоносного Грозного».[56]

Самое странное, что, несмотря на войну, когда, казалось, все перемешалось, нарушены все связи, то и дело менялись адреса, артистка по-прежнему получала много писем. Самые интересные из них Любовь Петровна сохранила у себя, да вот – в который раз приходится пожалеть – архив ее пропал. Только благодаря биографам Орловой малая толика переписки была опубликована, поэтому можно услышать голоса, обращенные к ней. Приведем одно из них, напечатанное в книге Ал. Романова. Его написал военный комиссар арсенального гарнизона Рудой в Тбилиси, где гастролировала Любовь Петровна. Он просил ее уточнить дату и время приезда в их часть, с обезоруживающей простотой писал, как личный состав готовится к встрече:

«Красноармейцы готовят клуб, жены командиров убирают сцену и украшают ее цветами. Красноармеец тов. Нижерадзе, руководитель красноармейского духового оркестра, готовит к встрече с Вами новый марш. Красноармеец тов. Дорохвелидзе готовит хороший букет цветов, который он будет вручать Вам, а красноармеец тов. Гросман уже написал приветственное письмо, которое прочитает с красноармейской сцены и вручит Вам на память».[57]