Гайра Веселая - Судьба и книги Артема Веселого

= Снял шинель, укрыл кобылу.

= — Кто воюет, а кто в карты играет.

= — Семьи убитых товарищей голодают, а комиссары гуляют.

= — Шкура зудит, душа чешется — микробы кусаются.

= Каша в ящике из-под патронов.

= Сытый ворон сидел на крупе коня и лениво чистил дубовый свой клюв.

Чернояров

= Кочубей Иван Антонович, сын казака станицы Апександро-Невской, родился в 1893 г. Вывел из своей станицы сто всадников.

= И с того дня пошла гулять по Кубани его страшная, напоенная кровью слава.

= — Подъезжает к группе бойцов спросить огоньку на трубку — и дух их сразу поднимается.

= Боец отказывается идти в караул, ругается. Чернояров застрелил его.

= Рубил офицеров.

= — Атака — его любимая игра.

= Плетью бойца.

   — За что? Зря.

   — Обидно?

   — Обидно.

   — И кобыле обидно. Зря ее бить незачем, она того не скажет… Лошадь, она ласку понимает.

= Раненых везут, скачет вперед заготовить место.

= — На Рождество пришел поздравить раненых с праздником, принес белого хлеба и сала и легкого вина на троих по бутылке.

= Хитрость. Чернояров кричит: «Кадеты прорвались!» Из лазарета подхватились — и бежать — те, кто еще минуту тому назад охал, стонал, не мог пошевелиться. Самых прытких Чернояров направляет в действующую часть.

= — Что вы развылись, как собаки к пожару?

= На знамени: Ни шагу назад!

= — Что ты крутишься, как хвост овечий?

= — По бугру фигурировали казаки.

= — Ты — пятое колесо в нашей коммунистической телеге.

= — Добровольцы все с целью наживы, мобилизованных нет.

= На лодке через Кубань: подгребают досками, винтовками.

Босая правда

= — Влачил бедную и скучную жизнь до того дня, когда над нашей станицей раздался первый выстрел, и вздрогнуло мое сердце радостью.

= — Сиротам и вдовам и близко не подходи, за сто лет ничего не добьешься.

= — Спец говорит: «Кто тебе велел воевать», и ты поворачиваешься и с болью в душе уходишь, не найдя ответа.

= «Дорогая жена, когда я умру, не суди меня и не ругой меня, ибо плакать не приходится, а нужно дальше пробивать дорогу через тернистый путь, который еще не пробит…»

= — Комиссия взялась за дело, и быстро выяснила, что кругом все запутано.

= — Рано ли, поздно ли — возгорится заря светлой жизни всего мира коммунизма.

= — Остается без ответа воплощенный голос коммунара.

= — Хожу по улицам, спотыкаюсь, в поисках куска хлеба.

= — Защитники в земле, инвалиды на земле, а главки наверху на основе нэпа давят нас.

= — Помочь старым партизанам — не богадельню разводить. Это важное дело для нашей революции. Грянет война, опять агитаторы будут сулить золотые горы и посылать нас в самое пекло…

Гуляй Волга

= Рассказ Ивана Кольцо про Москву: удивление — богатство дворца, базары, казаки служилые живут сытно, одеваются богато, немцы, литовцы, стрельцы на слободах. Сукна на разные цвета и цены, холсты беленые и суровые. Оружейные и пушечные мастера на царевом жалованьи. Великое похабство — бабы рожи красят.

= — Камень долго мокнет в воде, а вынь камень, ударь о камень — искра будет.

= Победители также несчастны и дики, как и побежденные.

= — Кафтан на нем, а на кафтане пуговицы из сушеных змеиных голов.

= — Тощая. Бежит — кости в ней гремят.

= — Што невесел, аль корову пропил?

= Деньга — полкопейки.

= Зелье — порох.

= Река летела, распластав пенистые крылья, выметывала острова.

= На отмель накатываются, плещут волны, неспешно ведя свой эпический сказ.

= По волжскому раздолью плыла весна.

Золотой чекан

= Терек и хорош, потому что он сдавлен скалами. Разлейся он по равнине — болото. Все прибрежные куры подохли бы со смеху.

= Он забежал в цветочный магазин и купил весны на трешницу.

= В ожидании гибели, пригорюнившись, сидел на березе черный дрозд.

= Строка, что играет на солнце, как солнечный луч.

= Шакалы собираются в стаи, лев — один.

= Вечер, догорали цветы.

= В такой день воробьи и те не чирикают, а лирикают.

= Старость… потянуло прохладой.

= Разнообразие цветов — грамматика красоты.

= Радуга песен.

= Калоши, поставленные на туалетный стол, мой взор меньше бы оскорбили, чем эта книга.

= Судорога притворства и лжи. Когда оба вынуждены были отказываться от всего, что манит и зовет.

= Когда он взирал на нее, как на пустыню — и серо, и жарко, и не на чем глаз задержать.

= Строка — топор.

= Строки — качели.

Колхозы

= Гостиница с клопами. Новизна положения радует. Разговор с коридорным. Разбойничий притон.

= Кому предстоит большая дорога, кто жаждет сбежать от жены, кому надоели книги, кто оглушен молотами города.

= Слаще всякой музыки звучат два простых слова — «лошади поданы».

   Тот, кому предстоит ехать, наскоро, как попало, рассовывает по мешкам и чемоданам необходимые в пути вещи, одевается поплотнее и, тяпнув стопку водки, выходит на двор. А там около заложенной в возок пары гнедых похаживает и ласково ворчит на них чего-нибудь такое заумное — ямщик. Запухшие с похмелья глаза его пока еще глядят на бывший божий свет невесело.

   — Поехали?

   — Поехали.

   Лихо промчались по улицам городка, промелькнули последние хибарки окраины и — простор, снега, снега и синяя каемка леса на далеком горизонте и еле различимые дымки деревень.

   Ах, и хороша же ты, зимняя дороженька!

   Глухо позвякивает подвязанный колокольчик. От седелки — на обе стороны — через оглобли пущены кисти. Пляска кистей — трусцой, рысцой, галопом.

= Сыта душа моя…

Записи, сделанные Артемом Веселым во время плаванья по Волге в 1935 году: