Тамеичи Хара - Одиссея самурая, Командир японского эсминца

Даже с высоты командного пункта ПВО мы все еще не могли видеть приближения каких-либо самолетов. Нижняя кромка туч опустилась до 1500 метров, а неожиданно хлынувший ливень непроницаемым занавесом закрыл все вокруг нас. Хуже ситуации трудно было придумать. Самолеты должны были уже быть прямо над нами выше облаков. Радар нашего крейсера, как я уже говорил, годился только против надводных целей. Использовать его против самолетов было совершенно невозможно.

Я с ужасом подумал, что если самолеты сейчас ринутся на нас из облаков, наши вручную управляемые орудия не успеют даже на них как следует навести.

Эти скорбные мысли вылетели у меня из головы от крика сигнальщика:

- Слева по носу два самолета!

Я взглянул в указанном направлении, но увидел не два, а двадцать, тридцать, сорок и более самолетов, сыпавшиеся из облаков, как осы из гнезда. Было 12:32, когда я отдал приказ открыть огонь.

Я ожидал, что самолеты немедленно ринутся на нас. Вместо этого они начали кружиться по часовой стрелке, держась ниже кромки облаков.

Эти странные движения американцев были совершенно непонятными. Изумленные расчеты орудий прекратили огонь, наблюдая за противником и пытаясь точнее определить расстояние до самолетов.

Самолеты продолжали кружиться над нами. Видимо, противник, вполне уверенный в себе, методично выбирал и распределял между собой потенциальные жертвы, разделяя цели между разными эскадрильями.

Наши корабли вели пока спорадический огонь по лениво кружащимся американцам. Заревели девять 18,1" орудий главного калибра "Ямато", выпустив по самолетам несколько специальных снарядов типа 3, которые огромными шапками разорвались в воздухе, но с большим недолетом.

Внезапно самолеты развернулись и с ревом пошли вниз прямо на выбранные цели. Многие корабельные орудия еще не имели четких данных стрельбы.

Первыми на "Яхаги" набросились четыре торпедоносца "Авенджер". Наш крейсер гремел и скрежетал, ведя огонь из всех орудий, почти не целясь, ставя огневую завесу приближающимся с левого борта бомбардировщикам. Я резко положил руль вправо, с удовольствием отметив, как прекрасно "Яхаги" слушается руля. Бомбы упали метрах в 500 от нас, подняв вокруг огромные столбы воды. Ни одного попадания не было.

В следующей группе несколько истребителей "Хеллкет" зашли на крейсер в крутом пике, выходя из него всего в 10 метрах над нашими мачтами. В этот момент я ясно разглядел одного из американских пилотов, когда он пытался прошить наш мостик крупнокалиберной пулеметной очередью. Другой истребитель прошелся очередью по всей длине корабля, но к счастью, никого не задел. Мы яростно, отстреливались, но тоже ни в кого не попали.

Я быстро огляделся по сторонам. Все корабли, отчаянно маневрируя в режиме полного боевого хода, подняв тучи брызг, зарываясь в волны и вылетая из них, вели яростный огонь из всех орудии. Мой взгляд отметил и идущие с разных направлений бело-пенные зловещие следы авиационных торпед.

- Право руля! Полный вперед! - скомандовал я, наблюдая, как еще дюжина самолетов начала почти вертикально падать на крейсер. Черные бомбы, подняв огромные гейзеры воды, упали в сотне метров от нас. За бомбардировщиками снова пошли истребители, поливая нас пушечно-пулеметным огнем и обдавая воздушной струёй от пропеллеров, когда они пролетали на высоте наших мачт. Орудия "Яхаги" ставили вокруг крейсера занавес из огня и стали. Но ни одна из сторон еще не добилась попаданий.

Четвертая группа атакующих самолетов появилась как раз в тот момент, когда пришло радио от отставшего эсминца "Асасимо", что он также находится под атакой. У меня не было времени подумать об этом одиноком искалеченном корабле, когда я командовал рулем, всеми силами пытаясь избежать попаданий. Нам снова удалось прорваться через ливень бомб и пуль, не получив никаких повреждений. И тут я снова вспомнил об "Асасимо". Что с ним? Имея поломку в машине, у Сугихары мало шансов отбиться от самолетов противника.

Впереди "Ямато" вспахивал форштевнем море на полном ходу. Справа и слева от него отчаянно кружились эсминцы, появляясь и пропадая в волнах, закрываемые столбами воды от близких разрывов авиабомб и зловещими черными дымовыми грибами прямых попаданий.

Еще одна волна самолетов, держась низко над водой, устремилась на нас. Я едва успел дать команду на руль, как близкий разрыв бомбы подбросил корабль, но мы еще были целы. Я почувствовал какое-то облегчение от того, что наши крутые циркуляции и немыслимые зигзаги пока эффективно позволяют уклоняться от атак американцев.

Сквозь грохот орудий я услышал отчаянный крик сигнальщиков:

- Торпеды с левого борта!

Я дал команду на руль, с остановившимся дыханием следя, как всего в сотне ярдов от нас три торпедных следа идут прямо на крейсер. Сбросившие их "Авенджеры" пронеслись над самой палубой, вызывающе триумфально ревя моторами. Не отрывая глаз, я следил за этими сверхъестественными змеями из приближающейся пены. "Яхаги" снова заскрежетал и завибрировал от резкой перекладки руля, а затем подпрыгнул в воде как раненый конь, когда торпеда врезалась ему в левый борт прямо на миделе, чуть ниже ватерлинии.

Я до сих пор не могу поверить в то, что произошло потом. "Яхаги", как слепой безумец, еще в течение нескольких минут куда-то шел, виляя то вправо, то влево, и вдруг, задрожав, резко и страшно остановился!

Это было немыслимо, что несущийся на полной скорости корабль такого размера может так внезапно лишиться хода от попадания всего одной торпеды. Я еще больше остолбенел, когда, не веря своим глазам, взглянул на часы. Было 12:46. Мы сражались всего 12 минут!

Я пытался докричаться до машинного отделения по переговорной трубе, требуя доклада о повреждениях. Никто не ответил. Я позвонил в машину по телефону, но результат был тот же. Поняв, что торпеда угодила в машинное отделение, я буквально завыл от злости. Но противник не собирался давать мне время для проявления своих чувств. Еще шесть бомбардировщиков заходили в крутом пике на корабль. Я видел, как одна из бомб угодила в полубак и, взорвавшись, уничтожила всех находящихся там людей. Силою взрыва около полудюжины тел взметнуло в воздух и выбросило за борт. От взрыва на корме "Яхаги" резко дернулся, с ужасающим скрежетом задрожав всем корпусом.

Кусая в бессильной ярости губы, я вспомнил гибель "Токио-Мару" от одной торпеды, попавшей в машинное отделение. Я вспомнил также, что могучие английские корабли "Рипалс" и "Принц Уэльский" были быстро потоплены гораздо меньшими силами авиации, чем те, что сейчас напали на нас.

Тяжело дыша, на мостик вбежал рассыльный:

- Торпеда взорвалась прямо в середине машинного отделения, командир! Отделение затоплено, все находившиеся в нем погибли!