Мэй Пэнг - Любить Джона: Нерассказанная история

Мы вызвали лимузин, чтобы нас отвезли назад в Нью — Йорк.

Утром Джон позвонил Гарольду Сидеру и попросил его связаться с агентом по недвижимости в Монтоке.

«Следующее лето будет еще лучше, чем это, — сказал он мне, отойдя от телефона. — Следующим летом у нас будет свой ебучий дом.»

Через несколько дней после нашего возвращения из Монтока Мик и Чарли Уоттс пригласили нас на вечеринку в квартире Бада Праегера. Праегер был мэнеджером рок — групп. Через некоторое время после того, 4как мы пришли туда, я увидела, как Джон с какой — то девицей прошел в ванную. Я не стала пускать дело на самотек и подойдя к ванной, забарабанила в дверь. Джон открыл и трусовато посмотрел на меня. Потом он объяснил, что эта девица предложила ему кокаин.

На следующий вечер он решил сходить к Йоко. Через час после его ухода зазвонил телефон. «Послушай, Мэй, — сказала Йоко, — Джон плохо себя чувствует. Это все его нервы. Ты же знаешь, каким он бывает нервным. Он слишком плох, чтобы ехать домой. Я оставлю его на ночь и отправлю домой утром.» Мне это не понравилось, но делать было нечего. когда утром Джон пришел, я спросила: «Как ты себя чувствуешь?»

«Лучше, — ответил он. — Лучше.» Это все, что он мог сказать о своей ночи с Йоко.

Через несколько дней рано утром после звонка Тони Кинга Джон куда — то ушел. Когда он вернулся, у него был смущенный вид. «Фанг Йи, я должен поговорить с тобой», — сказал он. Мы сели рядом. «В тот вечер, после того как я на вечеринке познакомился с той подругой, я встретился с ней.»

«А я думала, ты был у Йоко.»

«Я позвонил Йоко и уговорил ее соврать тебе.»

Я была огорчена поведением Джона и озадачена поступком Йоко. Зачем она прикрывала Джона? Может, она что — то задумала?

«Я водил эту девицу в Боттом Лайн, и ебучие фотографы сняли нас. Сегодня этот снимок в утренних газетах, которые идут в розницу. Я бегал по всему городу, пытаясь скупить все экземпляры, чтобы ты не увидела его, но без толку. Так что мне пришлось рассказать тебе.»

Я свирепо посмотрела на Джона. Он соврал мне, Йоко соврала мне, и вот снова Джон не смог позаботиться о том, чтобы не поставить меня в дурацкое положение перед обществом. Хоть я и была расстроена, но все же не так. Уже четыре месяца между нами не было и тени недоразумений, и этот инцидент — как бы неприятен он ни был — все же был совсем не то, что чудовищные пьяные буйства в Калифорнии и когда он чуть не задушил меня в источнике в Палм Спрингз. «Я не ебал ту подругу, — сказал Джон. — В самом деле.» «Дело не в том, что ты делал с ней или что ты позволял ей делать с собой, Джон. Дело в том, что ты соврал мне.» «Я люблю тебя. Это меня пугает. Это так меня пугает, что я должен был что — то сделать. Когда все идет хорошо, мне нужно что — тол сделать. Теперь я это сделал, и все кончено.»

Вновь мне было напомнено, что чем лучше шли дела, тем больше было шансов для какой — нибудь неприятности. Я вспомнила, как в Калифорнии Джон попросил меня уехать, потому что мы стали слишком близки. То, что Джон так боялся близости, ужаснуло меня.

Он обнял меня и попросил простить его. «Я не хочу, чтобы ты снова причинял мне боль», — сказала я. «Я постараюсь. Постараюсь.»

Потом позвонила эта девица. Джон отказывался говорить с ней, и она продолжала названивать. Я поднесла ему телефон. «Твоя подруга звонит», — сказала я. Он взял трубку и заорал в микрофон: «Я не хочу с ней разговаривать и не хочу ее видеть», после чего бросил трубку.

Позже позвонила Йоко. «Джон сказал, что попросил тебя соврать мне и ты…» — начала я.

«Слушай, Мэй, — перебила она, — так было лучше для тебя.»

«В каком смысле?»

Слова Йоко ошеломили меня.

«Ты знаешь, что Джон дал той девице номер вашего телефона? Зачем он это сделал? У него на это должна была быть причина. Если бы ему было на нее наплевать, он не дал бы ей телефон.»

«Я не знаю, зачем Джон дал ей номер.»

«Затем, что он собирался избавиться от тебя и взять ее на твое место — вот почему.» Я была поражена. «Знаешь, что мне пришлось сделать? Мне пришлось уговорить его остаться с тобой. Это было очень трудно, но я уговорила его. Так что, если мне и пришлось немного соврать, так это было для твоей пользы. Мэй, знай, что ты должна доверять мне. Верь мне.»

Я посмотрела на телефон, потом на Джона. В тот момент я не знала, кому верить. Вдруг меня захлестнули все мои старые дурные предчувствия, и я почувствовала себя в ловушке. Как бы хорошо ни было у нас с Джоном, все время мне приподносились сюрпризы — гадкие сюрпризы. Я снова почувствовала себя, словно я под водой и не знаю, когда Джон и Йоко вытащат пробку. Джон улыбнулся мне. Единственным моим ощущением в тот момент был леденящий страх.

Мы были вместе уже четырнадцать месяцев, и скоро приближались наши дни рождения. 9 октября Джону исполнялось тридцать четыре, а 24 октября — мне двадцать четыре. Джону нравилось звучание ситара, и мы с Джимми Йовином шатались по магазинам, где продавались подержанные гитары, пока, наконец, не нашли старый ситар — гитару, модель, которую больше не производили. Мне сделали планку с надписью «Со всей моей любовью», и я прикрепила ее к задней стенке инструмента. Джон любил шоколад, и я купила ему еще дорогой шоколадный торт у его любимого кондитера Вильяма Гринберга — младшего.

На следующий день после его дня рождения, когда Йоко позвонила, она сказала: «Джон очень смущен тем, что ты написала на подарке. Он думает, что ты хочешь выйти за него. Это его очень расстроило. Он очень нервничает. Тебе не следовало бы делать такие вещи.»

Через неделю прибыл подарок Элтона. Джон развязал фирменную коробочку «Ван Клиф и Арпелз», в которой был медальон из оникса на золотой цепочке. У медальона был золотой ободок, на котором была надпись от Элтона. На лицевой стороне золотом и платиной, означавшими золотые и платиновые пластинки, были изображены стена (золотом) и мост (платиной). Элтон салютовал альбому Джона «Стены и Мосты». На другой стороне переливающимися камнями была сделана надпись «Уинстон О'Буги» — один из любимых псевдонимов Джона.

Джон пристально разглядел эту надпись. «Это поддельные камни», — сказал он. Его врожденная прижимистость заставляла его сомневаться в щедрости других.

«Не думаю. Если бы Элтон хотел купить фальшивые камни, он не пошел бы в магазин «Ван Клиф и Арпелз».

Джон еще пару минут поизучал медальон и бросил его на пол возле кровати.

Позже, разговаривая с Тони Кингом, я спросила его: «Скажи мне правду. Эти камни — поддельные?»

«Ты что, смеешься? — ответил Тони. — Это алмазы, дорогая моя!»