Джулия Мансанарес - Всего лишь 13. Подлинная история Лон

Слушание будет в апреле, а затем, скорее всего, конечное, — в мае. У Лон новые адвокаты: барристер и новый независимый психиатр.

Я попросил нового психиатра не контактировать со старыми, за исключением того, кто поставил Лон диагноз шизофрении, который значился в ее истории болезни еще со Швеции.

Адвокаты Лон не знали об этом, они знали только, что у Лон проблемы со здоровьем психического характера.

Я дал им подробную информацию с той поры, как Лон приехала ко мне и все, что она мне рассказывала о себе. Адвокаты хотели изучить ее историю болезни, но об этом они должны были просить Лон, так как только она могла дать согласие на это. Лон должна была сотрудничать с ними.

Когда Лон проходила лечение в декабре, я вновь положился на социальную службу и опять удостоверился в их безразличии к человеческой судьбе. Я написал жалобу в Организацию по игнорированию человеческих прав, чтобы дать им еще один шанс. В результате, они потерпели неудачу и причинили Лон еще больше вреда.

Я узнал, что Фиона Мактагарт, министр внутренних дел, уже давно занимается проблемами женских прав в обществе. Она оказывает поддержку проституткам и создает специальные дома для женщин, вовлеченных в торговлю. Другая женщина, член парламента, в курсе того, что тюрьмы в Англии используются для сбывания туда людей с психическими проблемами. Она прикладывает немало усилий, чтобы улучшить условия пребывания там.

В результате предстоящего слушания, судья должен определить, будет ли Лон оставаться в тюрьме или ей предоставят отдельную комнату, где будут лечить ее. У нее были с собой только те вещи, которые были на ней, когда ее задержали. У нее не было ни куртки, ни обуви.

В интересах Лон — просить судью о помиловании. Может быть, у нее получится.

Было предварительное слушание, где судья должен закончить подготовительные действия для вынесения приговора. Лон отказалась идти в зал суда: и в пятницу, и сегодня. По большому счету, это не имело значения, так как судья попался очень хороший. Он спросил защиту, хочет ли она сделать в суде заявление о своей невиновности. Защита детально прокомментировала действия Лон, сказав, что даже независимому психиатру до сих пор не удалось найти с ней общего языка из-за ее потрясения и агрессии. Психиатр рекомендовал направить ее в больницу. Судья дал защите 6 месяцев на получение истории болезни Лон и всех ее записей. 11 июля назначено новое слушание.

Я разговаривал с поверенным Лон. Он провел большую работу по защите Лон. Я даже не предполагал. Я дал свидетельские показания. На суд я пришел злым и встревоженным, так как Лон не предоставляют нужное лечение. Эта мысль не давала мне покоя. У судебного обвинения не было бы вопросов, если бы они знали всю историю Лон. Они бы согласились с защитой.

Моя вера в систему правосудия начала возвращаться ко мне. Я хотел убедить Лон в этом. Судебная система более строго относится к своим обязанностям, чем государственные социальные службы.

Дело Лон перенесли на 4 августа, так как ее психотерапевту не удалось реально оценить ее состояние из-за направленной на него агрессии Лон. Он сделал частичное заключение: Лон страдала одной из форм шизофрении. Судья принял это к сведению. Кроме того, судья будет еще вызывать дополнительного эксперта по психическим расстройствам для подтверждения вывода независимого психиатра. Это были хорошие новости для Лон: она сможет выйти из тюрьмы и лечь в психиатрическую лечебницу для проведения нужного обследования и лечения.

Когнитивно-поведенческая терапия и лечение выведут Лон из состояния депрессии и возвратят к реальности. Это будет стоить несколько тысяч фунтов, если тюремное заключение заменят психологической реабилитацией. Если это лечение проходить самостоятельно, оно будет стоить 40 тысяч фунтов в год. Почему такая разница в стоимости? Неизвестно. Может быть, используя это лечение, Лон сможет остаться в стране.

У Лон есть паспорт; срок его действия истекает в марте 2009 года. Она должна будет поехать в Лондон, чтобы продлить его, но я пока не знаю, как. Она не может ехать, так как она под стражей, а они не хотят продлевать ее паспорт из-за ее психических отклонений. Нужно ждать. Если у нее психические отклонения, то они не имеют права держать ее в тюрьме. Если у нее все в порядке с разумом, она сядет в тюрьму и ей обязаны продлить паспорт.

После трех лет жизни в Англии (а Лон была уже здесь 4 года) можно подавать прошение на постоянное место жительства. Речь идет о психически здоровых людях. Я не считаю, что служба здравоохранения думала об этом, отказав Лон в лечении.

Сначала я думал, что это конец для Лон. Теперь мне кажется, что это самый лучший шанс остаться в Англии. Я не вижу другого способа. Министерство внутренних дел не сможет отправить ее в Таиланд, если мы докажем ее психическую болезнь.

Я только что получил письмо из министерства внутренних дел, что они не будут вмешиваться в ситуацию Лон. Я все думаю, как она выпутается из этой неразберихи.

Через несколько дней я намеревался встретиться с представителем независимой адвокатской службы жалоб, чтобы составить официальную жалобу против службы психического здравоохранения Сток-он-Трент.

Если будут обнаружены следы пренебрежительного отношения, то в этом случае могут сделать следующее:

1. Официально извиниться.

2. Сделать попытки изменить к лучшему свое обслуживание.

3. Объяснить, что было неверным.

История болезни Лон подробно документируется.

29 мая судья попросил выписки за последние 6 недель. Выписки должны представиться не позднее 50 дней со дня последнего слушания. Так, следующее слушание назначено на 4 августа. Я могу забыть о праздновании своего дня рождения.

В эту пятницу я встречаюсь с адвокатом из независимой конторы по жалобам. Я готовлюсь к беседе.

Мне позвонили из Иглстоун Вью, новой больницы Лон. Теперь у меня появилась возможность поговорить с Лон: она была на лечении.

Персонал был очень любезный и отзывчивый. Они хотели сплотить друзей вокруг нее: глава социальной службы сказал, что теперь любой, кто захочет поговорить с Лон, может ей позвонить в любое время.

У Лон до сих пор параноидальные явления. Ее голос стал мягким и тихим. Как обычно, она хотела, чтобы я забрал ее оттуда. На данный момент мы договорились, что я принесу ей все необходимое для вязания крючком. Я надеюсь и молюсь, что смогу звонить каждый день ей без надоедания. Я все еще готов к ее уловкам и хитростям, поэтому постоянно руководствуюсь своей логикой. Не спорю, логика улетучивается, когда я слышу ее голос. Я сказал, что люблю ее. Она улыбнулась и сказала, что любит своего отца. У Лон сейчас много друзей.