Д. Рейтц - Коммандо. Бурский дневник бурской войны

Маленькие отряды местных мятежников долго вели собственную войну в районе между этой местностью и побережьем, и генерал Смэтс сказал нам, что он собирался реорганизовать их в большие коммандо, пока же он не был достаточно силен, чтобы предпринять крупномасштабные действия, которые он думал, могли бы ослабить давление на республики. Так что мы с интересом ожидали нового этапа войны, который открывал нам новые перспективы.

В тот же вечер мы двинулись на запад, наши раненые теперь были удобно устроены в телегах, а тем из нас, кто возвратился без лошадей, предоставили других, на время, что было очень хорошо после нашего длинного пешего похода. Через несколько дней мы достигли Эландсвлей, оазиса с развесистыми пальмами и проточной водой, и здесь остановились на два дня. Первый раз с тех пор, как мы покинули Оранжевую республику, мы оставались на одном месте день и ночь, и, разумеется, и люди и животные наслаждались этими выходными. В соседних холмах паслось стадо мулов, и меня с несколькими друзьями отправили, чтобы поймать нескольких. Тот, что достался мне, был сильным вороным, который визжал, брыкался и несколько раз сбросил меня на землю, прежде чем я сумел укротить его. После этого он стал смирным и я за несколько следующих месяцев проехал на нем сотни миль.

От Эландсвлей мы пошли на северо-запад через Биддоу, чтобы попасть в место под названием Кобби, глубокую долину, и здесь снова провели несколько дней, чтобы дать лошадям возможность отъесться на хорошем пастбище. Отсюда мы пересекли горы и вышли на большую равнину, которая простирается на шестьдесят миль к Атлантическому побережью. У подножия этих гор находится поселок Ван Риджнсдорп. Недавно британцы поместили там свой гарнизон, но коммандант Мариц напал на них и захватил поселок. Этот Мариц был полицейским из Йоганнесбурга, который, после многих приключений, утвердился в этих местах как лидер отрядов мятежников.

Он был невысоким смуглым человеком, огромной физической силы, грубый и безжалостной в своих методах, но прекрасным партизанском лидером, и, как стало ясно, настоящим патриотом.

Он освободил поселок и исчез со своими последователями, и мы застали население, которое занималось привычным мирным трудом. Англичане, судя по всему, навсегда оттуда ушли.

Поскольку «Пятерка денди» фактически более не существовала, генерал Смэтс приказал Уильяму Конради и мне присоединиться к его штабу. Так были отмечены наши последние заслуги, потому что это было эквивалентно продвижению по службе. Остальная часть денди вошла в коммандо комманданта Боувера, кроме Бена Котце, который, будучи с ногой в лубках, уехал на поиски Марица, с которым они были старыми друзьями. Это было концом той компании, с которой я вошел в Капскую колонию. Как и отряд Айзека Малерба и АКК, эта группа перестала существовать, но я рад, что служил с такими замечательными людьми.

Я был теперь в положении, которое могло бы соответствовать штабному офицеру в регулярной армии, хотя ни один из нас при штабе генерала Смэтса не имел никаких привилегий или знаков отличия. Единственное, что мы получили — дружеское прозвище «Крипвретерс» — так называют упитанных домашние лошадей, в отличие от тех, кому для пропитания приходится пастись в вельде.

Приняв же свои новые обязанности, я убедился в том, что жизнь легче не стала — помимо того, что, как и всем остальным, надо было себя обеспечивать продовольствием, члены штаба использовались как связные, и в течение следующих нескольких недель наша жизнь была непрерывной цепью поездок в поисках групп, на которые Смэтс разделил коммандо, чтобы было проще решать вопросы с продовольствием и фуражом.

В декабре (1901года) он оставил коммандо рассеянным по берегам Олифантс-ривер около Ван Ринсдорпа, и со своим штабом поднялся в горы к месту под названием Виллемс-ривер, где начал собирать рассеянные отряды мятежников в организованные коммандо. Много людей из этого района или присоединилось к Марицу, или действовали самостоятельно, обстреливая английские колонны или подстерегая караваны, и, чтобы войти с ними в контакт, мы, «Крипвретерс», несколько недель провели в нескончаемых поездках, во время которых путешествовали от южной части Олифантс- ривер за Калвинию и назад, так что теперь мы знали каждый дюйм этой страны.»

Жители симпатизировали нам и смотрели на нас как на своих героев, поэтому нас приветствовали везде, куда бы мы не попали и, несмотря на длинные изнурительные поездки на спине мула, я наслаждался жизнью, поскольку ничего не было приятнее чувства, которое охватывало меня, когда женщины махали нам платками из окон домов, а мужчины приветствовали, стоя на обочинах.

На Рождество, возвращаясь из очередной поездки за Кальвину, я увидел большой отряд конных, разбивавших лагерь. Приблизившись к ним, я обнаружил, что это был пропавший отряд ван Девентера. Мое неожиданное появление среди них было встречено с радостью, поскольку это была наша первая встреча с тех пор, как мы разошлись у Зуурбергена, и я долго не мог уйти от них, рассказывая им все наши приключения и слушая их рассказы. Они только что прибыли, их несколько недель преследовали, но дела их обстояли неплохо — они смогли захватить несколько караванов и много пленных, так что у них было больше винтовок, лошадей и боеприпасов, чем им самим было нужно.

Проведя за разговорами весь вечер, я остался там на ночь и утром следующего дня пустился в обратный путь. 28-го декабря я вернулся к генералу Смэтсу, который был очень рад новостям.

Мой мул пронес меня на расстояние в двести миль за пять дней, и следующим утром я снова был в пути. Я должен был найти Марица, который. как я считал, находится на расстоянии в восемьдесят миль в окрестности Тонтелбоса. Это был важный зерновой район, в который англичане направили большой отряд, который не должен был позволить вывезти оттуда урожай. Мариц атаковал этот отряд до моего прибытия, но был отброшен с большими потерями, и сам был тяжело ранен. Я нашел его сидящем на стуле в сельском доме. Двое из его людей обрабатывали его рану — глубокую рану ниже правой подмышки, через которую видно было легкое. Такая рана убила бы любого другого человека, но Мариц походил на быка и отличался таким же здоровьем.

Я встретил с ними новый год (1902), и затем уехал, встретив три дня спустя генерала Смэтса в Нейвудсвилле. В это время наши основные силы при комманданте Боувере располагались на равнинах к югу, у них были небольшие стычки с англичанами, но в целом все было спокойно. Некоторые из наших патрулей выходили за пределы Портервилля, откуда видно было Столовую гору, а мой старый товарищ Криге (зять генерала), с которым я служил еще в отряде Айзека Малерба и который был тяжело ранен при Спионоскопе, дошел даже до Мальмесбери и привез для коммандо крупную сумму денег от отца генерала, который там жил.