Виктор Кузнецов - Сергей Есенин. Казнь после убийства

Есенинской защите Иисуса Христа сочувствовали тысячи людей, знакомых с поэмой по умножавшимся спискам стихотворения. За такое знакомство некоторые смелые читатели заплатили своей свободой и даже жизнями (см.: «Родники пармы», 1993, № 3 /7).

Пропаганда, раздувшая в печати истерию против «есенинщины», не могла допустить возвращения народной славы поэта. Идеологическая машина заработала, и на свет явился дотоле мало кому знакомый стихотворец, «заменивший» Есенина. Такая казенная судьба выпала Николаю Николаевичу Горбачеву (1888–1929). В роли автора «Послания "евангелисту" Демьяну» он утвердился настолько, что даже в одном из томов выходящего сейчас академического собрания сочинений Есенина имя горе-самозванца закрепилось. Поведаем о нем, основываясь на публикации в «Независимой газете» (1994,29 апреля).

Н. Н. Горбачев учился на юридическом факультете Московского университета (диплома не получил). После Октября 1917 года воевал на стороне красных, занимал немаленькие должности: комполка, секретарь исполкома, уездный комиссар юстиции, инспектор Туркестанского фронта, начальник следственно-судебной части Заволжского военного округа, руководитель отдела военного совета Советской армии и флота Дальневосточной Республики, редактор редсовета военно-исторической Комиссии высшего военно-редакционного Совета Реввоенсовета.

Неужели человек с такой анкетой неожиданно переродился? Тискал пропагандистские статейки в «Коммунисте», «Красной звезде» и в других революционных газетах, где печатался и его будущий «противник» Демьян Бедный. Вдруг, преобразившись, сочинил антидемьяновское «Послание…». Поверить в такую метаморфозу невозможно!

В конце 1925 года, сразу после смерти Есенина, Горбачев внезапно оставляет свой солидный и выгодный пост и становится незаметным сотрудником «Крестьянской газеты». Юрист — комиссар — военспец, так сказать, опростился и обратился к земле-матушке — не слишком ли подозрительное превращение?..

Весной 1926 года чекисты вышли, уверяют, на след журналиста-храбреца. Любопытное совпадение: явно подневольное опровержение Екатерины Есениной появилось в газетах 2–4 апреля, то есть почва для провокации была подготовлена.

20 мая Горбачева вызвал на допрос следователь Секретного отдела ОГПУ Семен Гендин, благо, смутьян-стихотворщик жил по соседству, на Лубянке, — случайно ли? Новоиспеченный поэт скоро «раскололся» и признал себя виновным. Каким образом гэпэушные сыщики пронюхали о «сочинителе» «Послания…» — остается неясным. По его рассказу, записанному Гендиным, опальное стихотворение ходило в списках безымянным; он якобы предлагал его для публикации в «Молодой гвардии», но фамилии сотрудника редакции не знает, читал, по его словам, журналистам «Красной звезды», но их имен не помнит. Забывчивый автор. На квартире объявившегося вдруг сатирика даже обыска не производилось.

Второй допрос «состоялся» 2 июля 1926 года. Горбачеву предъявили обвинение по 70-й и 72-й статьям УК РСФСР (высылка из СССР или тюрьма до трех лет).

За «распространение агитационной литературы контр-революционного. характера», «за связи с белой прессой» Особое совещание при Коллегии ОГПУ своим постановлением от 31 июля 1926 года отправило Горбачева в ссылку на три года, в Сибирь. Никто этого самозваного мученика там не видел, кроме Г. И. Мясникова, убийцы великого князя Михаила Романова, оппозиционера-троцкиста, бежавшего в 1927-м из СССР и позже тесно сотрудничавшего со Львом Давидовичем Троцким на почве нелюбви к Сталину. Сей «свидетель», по его словам, виделся с Горбачевым мельком, запомнил его пенсне на носу, эдакого крепыша с «русским лицом средней России». (В 1945-м наблюдательного воспоминателя расстреляли.)

Не прошло и четырех месяцев после ссылки Горбачева — его освободили, причем необычным способом. 5 ноября 1926 года зампред ОГПУ Ягода вырвал из настольного календаря листок и черкнул на нем подчиненным указание — освободить страдальца «вовсе». В тот же день В!) ОСО при Коллегии ОГПУ приняло соответствующее постановление. Без обыска, фактического следствия и без суда посадили «бедного человека» и не менее келейно, по-свойски, отпустили. Вышел на свободу и… исчез. В 1991 году реабилитирован, хотя никто об этом не просил.[174]

Кандидатуру Горбачева на роль создателя «Послания…» ГПУ избрало крайне неудачно: слишком заметная красная фигура, особенно в военно-партийной журналистике! Да, как и многие «перьевые» работники, пописывал стишки и статейки (под псевдонимами «Егор Всезнайка», «Ковбой», «Конек Горбунок» и др.). В 1926-м, когда ему срочно понадобилась репутация поэта, появился сборник его (?) совершенно беспомощных виршей «К общей цели через артели…» под многозначительно-ироничным псевдонимом «Николай Посадский». Читателям предлагался зарифмованный «Примерный устав артели», героем которой выступал сапожник Сергей (NB!). Чтобы дать представление о бесконечной бездарности сочинителя, процитируем его восемь строк:

Сережа был весьма смышленый,Трудолюбивый паренекИ, кроме грамоты мудреной,Старался все узнать, что мог.«Артель — вот наше в чем спасенье! —Твердил кустарной он толпе. —За нас вся власть, все учрежденья,И вождь рабочих — ВКП!»

Весьма напоминает анекдотически известное: «Служил Гаврила хлебопеком…», то есть «Гаврилиаду» Ильфа и Петрова. Горбачевское кустарное рифмопроизводство отличается от есенинской лирики также, как эфир медицинский от эфира небесного!

22 августа 1929 года Н. Н. Горбачев скончался «после продолжительной и тяжелой болезни», сообщала газета «Кустарь и Артель» (№ 59), где он сотрудничал, по уверению редакции, «в продолжении трех с половиной лет».

Информация требует проверки. Не исключено, что в 1929 году, когда троцкинята стали заметать следы своих кровавых провокаций, «убрали» и «Посадского» — подобных примеров сегодня известно множество.

Теперь можно уверенно сказать: «отнять» у Есенина дышащее гневом «Послание…» его врагам исторически не удалось.

Просчитался и Демьян Бедный. За свои богомерзкие стишки он купался в деньгах и славе до той поры, пока в Кремле властвовали неистовые интернационалисты, издевавшиеся над православной верой и русской историей. Его попытки в 1930 году вновь хорошо заработать, потешаясь над Христом и прошлым России (публикации стихотворных фельетонов «Слезай с печки» и «Без пощады»), встретили недовольство власти, менявшей свой политический курс. Сталин в личном письме резко одернул не знавшего удержу (и совести) поэта и посоветовал ему больше не заниматься клеветой и не распространять «лишь грязь». Демьян Бедный примолк. Но в 1936 году вновь взялся за старые проделки, сварганив пьесу «Богатыри», в которой «огульно очернил богатырей русского былинного эпоса» (фраза из постановления Всесоюзного комитета по делам искусств при Совнаркоме СССР).