Владислав Лебедько - Хроники российской Саньясы. Том 4

А: Мы сейчас ушли от темы контроля над ситуацией, я просто говорю о ярких, интересных вещах. Я еще раз подчеркну: человек действительно ходит в походы за изменением состояния. Осознает это он, не осознает…

Существует определенное состояние путешественника, странника. Кстати, на сайте нашем есть некоторые размышления по этому поводу. Я там в преамбуле описываю, что странник, в расширенном контексте, — это человек, который может уйти из одного пространства в другое. Там наполниться информацией, энергией. И он интересен людям этого пространства тем, что он имеет опыт перехода границы, проживания в тех пространствах. А те, кто не может, осваивает именно это пространство, оно тянутся к нему. Поэтому путешествующие люди во все века были интересны тем, что они приходили в город и не жили постоянно на одном месте и рассказывали о других странах, мировоззрениях, и так далее.

В: Несли эту атмосферу.

А: И главное, что они могли это делать. Они имели этот опыт, эти навыки. Какой-нибудь ЛСД-шник или «грибоед», который путешествует по разным областям сознания, это тоже странник. Тоже рассказывает об этом, и людям интересно. Странник — это более широко. Путешествие как способ изменить состояние сознания — достаточно универсально. В суфизме есть такая практика, когда Учителей у человека не было, ему рекомендовалось отправляться в путешествие. Само состояние путешествия сдвигало точку сборки и позволяло мудрость эту из мира вычерпать.

В: Можно ли сказать, что ты сознательно отслеживал в походе, как сдвигается «точка сборки», изучал маршруты этой «точки сборки»?

А: Да, безусловно. За много путешествий вычислены даже некие опорные пункты.

В: Расскажи об этом. Это очень интересно.

А: Во-первых, самая интересная точка — это точка остановки внутреннего диалога. Она наступает, если правильно сформировано намерение, и ты знаешь, что с этим нужно работать, без особых усилий она наступает на четвертый-пятый день похода. Это должен быть достаточно напряженный поход, выматывающий. Либо в гору, либо по плоскости, но должен быть рюкзак, движение постоянное, чтобы была нагрузка. Ты постоянно говоришь четыре дня с собой, пережевываешь какие-то мысли городские. Город тебя наполняет. А потом он постепенно уходит или резко. И открываются новые каналы восприятия, и природа начинает какой-то новой геометрией входить в тебя. Например, ты путешествуешь по Кольскому полуострову. И ты замечаешь, что мир вокруг очень простой. Горы имеют плавные переходы, линии. Плоскость если — то это плоскость белая. Утес — это утес. Сложность гор, с такими перегрузками, она уступает место геометрии.

В: Простой геометрии?

А: Простой геометрии. Она входит у тебя через глаза сначала, и потом начинаешь входить через аудио, шум ветра, шуршание снега. И кинестетика, которая постоянно включена. Но ты сейчас начинаешь не ломаться, а получать удовольствие от движения. Через это в тебя начинает постепенно мир входить, и тебе легче становится после этого, потому что много энергии было отдано внутреннему диалогу, а сейчас ты свободно двигаешься, свободно видишь, смотришь, начинаешь по-другому воспринимать отношения людей. Становится проще все. Это первая точка. Потом там существует еще несколько точек, когда более глубоко начинаешь постигать жизнь. Поэтому мысли приходят уже из чистого фона. Как откровения.

В: Уровень шума уже уменьшается, да? Возникает возможность проникать мыслям-откровениям, которые раньше затушевывались шумом городских привычных мыслей.

А: Безусловно. Поэтому мысли там становятся очень глубокие и чистые. И морально-этического склада. Какие-то обобщения идут космические. Какие-то решаются задачи внутренние. Если это проблема, то она становится какой-то более простой и более очевидной. Поэтическое вдохновение приходит, сразу стихи начинают писаться, музыка начинает по-другому восприниматься. Если общение начинается, то это достаточно глубокое общение, которое тоже с этим связано. Две-три точки можно обозначить.

В: Одну ты назвал.

А: Одно это прекращение диалога, второе — это творческое. Третье я затрудняюсь сказать, может быть, это то, что я испытал в более длительном путешествии, когда мы три месяца путешествовали на яхте — момент развязывания внутренних узелков. И буквально раскрытие чего-то такого внутри типа души. С ощущениями в теле, когда это все раскрывалось. Еще один момент, связанный с психологией путешествия, относится к движению через разные культуры. В психологии это описано как культурологический шок. Мы его тоже испытали на себе. Когда ты попадаешь в другую культуру, у тебя открываются глаза. Некоторые моменты в другой культуре тебя шокируют настолько, что ты не можешь справиться с этим.

В: Эти вещи доступны сейчас любому, у кого есть порядка тысячи долларов, и кто может попасть в очень отдаленное и экзотическое место недолгим перелетом…

А: А вот нет!

В: Объясни почему.

А: На самом деле, когда ты сразу попадаешь на самолете или куда-то быстро…

В: Доступны сейчас почти все уголки, хоть в Африке, хоть в Азии, хоть на уединенные острова.

А: Безусловно. Но ты начинаешь все равно выбирать вниманием какие-то очевидные вещи.

В: То есть продолжаешь действовать в прежнем гештальте.

А: Вся эта сетка восприятия остается, она никуда не девается.

В: За счет медленного продвижения она расшатывается постепенно, да?

А: Я имею опыт путешествия пока по яхте. Могу сказать, что это действует. На яхте, надо сказать, длительное путешествие — вообще достаточно уникальная лаборатория сдвигания «точки сборки». Сколько я ни ходил в сложнейшие походы, — яхта на порядок, на несколько порядков сильнее, чем все остальное. Потому что там мощные психические и физические нагрузки, неравномерный распорядок дня, постоянное шатание палубы, что само по себе дает понимание, что все в мире относительно. Это мощное ощущение, переживание полное, которое включает в себя и желудок, и задницу, и все остальное, и все тело. Ты не можешь зацепиться глазами за что-то неизменное. Когда волны меняются, это все колбасится, ты входишь внутрь, ложишься на койку, которая под тобой двигается, все скрипит, постоянно по всем параметрам идет информация, что все относительно. Ты пропитываешься этой относительностью от и до. И когда ты выходишь на берег и чувствуешь твердую основу, то с одной стороны ты радуешься, что все твердо и можешь на что-то опереться, с другой стороны, ты понимаешь, что и здесь все должно быть относительно.