Наталья Старосельская - Повседневная жизнь «русского» Китая

Наконец состав тронулся. Мы договорились, что вино выпьем на государственной границе. Как только показалась вспаханная пограничная полоса, мы наполнили стаканы вином. Все пассажиры вагона встали и выпили за приезд на Родину.

Начиналась новая жизнь».

Алексей Бородин: «Когда мне сообщают о положительном решении нашего вопроса — душа моя разрывается от счастья. Меня просят сохранить это в секрете (папе надо еще решать деловые вопросы), но я проговариваюсь в школе. Потом случайно слышу мамины слова из разговора родителей: «Это можно понять, он не мог сдержаться…»

Устроен вечер в честь получения визы. Мама в Длинном красном платье. Приезжает известный советский кинодокументалист Варламов. Я читаю стихи «Жили три друга-товарища».

Дядя Коля Попович поет:

Вижу чудное приволье,Вижу нивы и поля.Это русская сторонка,Это родина моя.

Папа начинает заниматься ликвидацией завода и другими делами…

Едем мы, друзья, в дальние края,Станем новоселами и ты, и я —

поет советское радио. Мы ликуем».

Дети ликовали, взрослые тщательно скрывали от них свои сомнения. Ехали… ехали…

История «русского» Шанхая завершилась.

Уже давно считается библиографической редкостью одно издание — альбом «Русские в Шанхае». Мне не довелось его видеть, но по многочисленным описаниям я хорошо представляю себе этот труд штабс-капитана Владимира Даниловича Жиганова, которому он отдал пять лет своей жизни.

Судя по всему, в этом уникальном историческом документе так или иначе отражена жизнь русских эмигрантов в Шанхае в 1920-е и 1930-е годы.

Выходец из Хабаровска, Владимир Данилович Жиганов попал в Шанхай в конце 1920-х годов. В 1928-м организовал Общество медицинской взаимопомощи, которым руководил до 1931 года, а с 1931 по 1936-й занимался исключительно сбором материалов и изданием альбома, который и появился в апреле 1936 года.

Позже Жиганов писал: «Представьте себе, мне пришлось посетить за время работы не менее 2000 человек. При этом… у четверти из них я побывал по 3–4 раза, а у остальных за эти 5 лет побывал в среднем не менее 10 раз… всего мною было сделано не менее 16 500 визитов. Из помещенных в альбоме 1600 фотографий половина сделана специально для альбома, и около 500 из них произведены в моем присутствии и под моим руководством… среди них — группы, всевозможные торжества и т. д.».

Альбом состоял не только из фотографий. Каждой семье был посвящен подробный очерк, каждую персональную фотографию сопровождала биографическая справка… Поместить в альбоме свою фотографию мог любой человек, причисляющий себя к русским шанхайцам независимо от национальности, происхождения, рода занятий. Диапазон тем в этом издании был необычайно широк: деятельность Русской православной церкви и Шанхайского Русского полка, конкурсы, спортивные состязания, учебные заведения, пресса, коммерческие предприятия… Поистине — энциклопедия жизни «русского» Китая.

«Я преследовал цель создания исторического памятника жизни и творчества русских, пребывавших в Шанхае в годы коммунистического режима в России, — писал Жиганов в предисловии к альбому. — Мои желания… — дать наиболее точное и беспристрастное описание и изображение всех отраслей жизни и деятельности русских в Шанхае, которые, несмотря на непреодолимые препятствия, своим трудолюбием и настойчивостью преодолевали их и твердо шли к намеченной цели и тем самым закрепляли за собой право и место среди многомиллионного и космополитичного города. На страницах своего альбома я старался запечатлеть те качественные проявления, которые высказала русская белая эмиграция за годы своего изгнания, а именно: неугасимую любовь к своей Родине, веру в Бога, Преданность Святой Православной Церкви, не сломленные тяжелыми годами скитальчества по чужой земле творчество, предприимчивость, организаторские способности, умение правильно понимать и учитывать окружающую обстановку, выносливость и, вообще, все те положительные свойства, обладая коими, русские бесправные эмигранты сумели в течение сравнительно короткого периода времени завоевать влияние и добиться некоторого авторитета в жизни многомиллионного международного города».

К своему альбому «Русские в Шанхае» В. Д. Жиганова предпослал эпиграф — строки из приведенного ранее стихотворения Алексея Ачаира:

Не сломила судьба нас, не выгнула,Хоть пригнула до самой земли,А за то, что нас Родина выгнала,Мы по свету ее разнесли.

В 1977 году Владимир Данилович Жиганов умер в Австралии, куда уехал из Китая. Далеко от России занесла его судьба, но этот человек создал подлинный памятник своей эпохе и «разнес по свету» свою великую, бесконечно любимую и виноватую перед ним Родину…

Глава 4

Тянь-цзинь

«Тянь-цзинь, тянь-цзинь, тянь-цзинь!..» — в этом звуке европейскому уху непременно послышится призывный звон китайского колокольчика, чистый, серебристый и немного печальный…

1 (13) июня 1858 года русский вице-адмирал Е. В. Путятин здесь, в Тяньцзине, подписал договор о мире и дружбе между Россией и Китаем. Этот договор, названный Тяньцзиньским трактатом, гарантировал «безопасность и неприкосновенность собственности русских, живущих в Китае, и китайцев, находящихся в России», расширял права российских купцов, предоставлял право назначать консулов в открытые для торговых судов порты, содержать в Пекине, помимо посольства, Русскую Духовную миссию. Российские подданные наряду с подданными других держав получили право экстерриториальности.

Тогда же в Тяньцзине появились первые концессии.

Результате «неравноправных» договоров (так называли в Китае подобные соглашения с другими державами) он был объявлен международным городом и до 1895 года являлся крупным северным портом.

Еще в 1930-х годах в старинном парке Тяньцзиня можно было увидеть большой замшелый камень с медной табличкой. На табличке — полустертая надпись на английском: «Тяньцзинь. Открыт 21 июня 1887 года в юбилейный день царствования Ее Всемилостивейшего Величества Королевы Виктории и посвящается здоровью, удобству и отдыху всех иностранных резидентов. «У нас сад, обнесенный каменной стеной»». После этого текста следовали фамилии британского консула, председателя, членов и секретаря Муниципального совета Британской концессии в Тяньцзине.

Среди них — единственное русское имя: Алексей Старцев, сын декабриста Бестужева, родившийся и выросший в Сибири, известный дальневосточный предприниматель, член совета концессии. Мало кто из русских в Китае занимал такой высокий пост в иностранной концессии.