Василий Макарович - Михаил Вячеславович Гундарин
Переживал Василий Макарович. То ли о Разине, то ли (как бы намекает нам Коробов) о себе самом.
Е.П.: Стенька! Да, много кровушки попил легендарный разбойник не только у бояр и стрельцов, но и у автора книги о себе…
При этом роман «Я пришёл дать вам волю» получился всё же хорошим – Шукшин набрал такие обороты, что плохо писать он теперь уже не мог, но… Но такую же книгу мог бы написать и кто-нибудь ещё из грамотных и честных советских «творцов слова». В отличие от рассказов последних лет, которые – в целом свете! – мог создать только один человек, Василий Макарович Шукшин (и какое счастье, что он это успел сделать).
М.Г.: Интересный документ отыскали шукшиноведы: письмо автора в ЦК, к всесильному куратору всея культуры товарищу Демичеву, с жалобой на то, что в издательстве тянут с его романом.
Простите меня, Пётр Нилович, за надоедливость, но я подумал-подумал – чую сердцем – больше нигде не помогут. Хоть бы ясность какую-то… четвёртый год я с этим «Разиным» вошкаюсь, устал от одних разговоров в кабинетах, совестно околачивать пороги в издательстве. Я уж, грешным делом, и «на испуг» Лесючевского (Николай Васильевич Лесючевский – советский литературный функционер, руководитель издательства «Советский писатель» (1951–1957 – главный редактор, 1957–1964 – председатель правления, с 1964-го – директор). Имел репутацию автора доносов, на основании которых с 1937 года были арестованы Борис Корнилов, Бенедикт Лившиц, Павел Васильев, Николай Заболоцкий. Сумел сохранить свой пост и влияние до самой смерти в 1978 году.) брал, говорю: «Не обижайтесь, буду жаловаться». Он весело смотрит на меня и спокойно говорит: «Жалуйтесь». Нет, вижу, не боится – что-то у него такое есть, что мои «угрозы» не действуют. Но прямо не говорит. Это гнетёт меня, я работаю, но – то ли мне думать о «Разине», то ли отстать душой, да и жить дальше. Главный тормоз в издательстве, от этой «печки» я бы и в кино «пошёл танцевать», чую.[318]
Е.П.: Правила в тогдашней советской культуре, да и жизни вообще, были таковы, что обращаться «человеку искусства» через голову мелкого начальства к вышестоящему вовсе не возбранялось. Достаточно вспомнить отношения Юрия Петровича Любимова с грозным Андроповым, письмо Тарковского в Президиум очередного партийного съезда относительно «Сталкера». Вот только был ли толк? Помог ли хоть как-то Демичев Шукшину, сказать невозможно. Тарковскому, как мы знаем, Президиум помог. Ну и Андропов Любимова временами «отмазывал» от «партайгеноссе».
М.Г.: Однако и у Шукшина роман всё же вышел, хотя и после смерти автора…
Да вот только с фильмом про Разина – ничего не получилось, хотя на его пробивание Шукшин потратил огромное количество времени и сил.
Грустно! Иногда думаешь, что своеобразная зацикленность на Разине существенно сократила жизнь Василия Макаровича. Об этом писал исследователь Р.В.Шубин:
Степан Разин, русский разбойник и заступник народа, – этот двойственный образ настолько близок Шукшину, что степень этой близости позволяла ему <…> «называть себя «разинцем», искать в художественном образе донского казака образ своего отца, самому жить в долгом и томительном ожидании воплощения в роль Разина. Связь настолько сильная, укрепившаяся через многолетнюю тяжбу Шукшина с Госкино, запретами и критикой, что, как только было получено разрешение на съёмки фильма, Василия Макаровича не стало. Не будет лишним заметить, что смерть Шукшина на теплоходе «Дунай» и место пленения Разина в Кагальницком городке, на острове, объединила река Дон, а разъединило всего лишь около трёх сотен километров, что является мизерным с учётом пройденного писателем огромного пути по Стране Советов. При этом оба совершили последнее своё путешествие с Дона в Москву не по своей воле, один – чтобы быть публично четвертованным, а другой – чтобы обрести могилу и покой.[319]
Всё же Разина в какой-то момент стало в жизни Шукшина избыточно много. Причём это было совсем не похоже на Василия Макаровича, привыкшего действовать расчётливо, обходить препятствия. А тут он снова и снова бросался на неприступную преграду!
Е.П.: И ведь вроде бы второй «подход» к Разину сначала обещал быть более успешным. Анатолий Заболоцкий пишет, что подготовка к съёмке велась уже предметно:
Директор студии Т.В.Бритиков издал приказ «Приступить к подготовительным работам по фильму “Степан Разин”». Стоимость первой части фильма определили в 1 миллион 405 тысяч рублей. Директором назначен Г.Е.Шолохов, художником-постановщиком П.Пашкевич, операторами В.Гинзбург и А.Заболоцкий, постановщиком В.Шукшин. Мы начали поездки по местам разинских походов. Ездили по стране, сидели в хранилищах, накапливали иконографический материал. Изрядно утомившись, «прошли» Саратов, Симбирск, Казань, Свияжск.[320]
В страшную жару в Астрахани, летом 1970 года, группа угодила в холерный карантин. Но пересидели (в цирковой общаге!), набрав множество уникального материала. Шукшин продолжал работать над сценарием: переписывал, исправлял яростно – уже режиссёрский вариант.
Потом ездили на Север и по Золотому кольцу – смотрели натуру. Нашли хорошего консультанта – историка Александра Зимина; тот отнёсся благосклонно…
И тут всё начало затормаживаться. А потом – рухнуло. Причин несколько.
Студию прежде всего смутил бюджет – разросшийся, по предварительным подсчётам, до 10 миллионов! Сравнимо с «Войной и миром». Но то Бондарчук – а вы, Василий Макарович, извините, не доросли. Как вспоминал Заболоцкий:
Лиознова жалящим голосом, усомнившись в самой личности Разина и замысле, заявила: «Если студия приступит к съёмке трёх картин о Разине, – (сама в это время уже финансировалась на 13 серий о Штирлице!) – большинство режиссёров студии должны остаться без работы». Худсовет был единодушный и недолгий, за фильм вступился лишь Паша Арсенов, но на него зашикали. Решение: закрыть на неопределённый срок до лучших времён.[321]
Ещё студию смутили сцены насилия. Были и другие резоны. Но, похоже студийных начальников более всего смущал – сам Шукшин. В этой связи пишут о Сергее Герасимове – который долго поддерживал Шукшина, до определённого времени. Между прочим, и Государственную премию СССР в 1971 году Шукшин получил за роль инженера Черных в его фильме «У озера». Но! Когда Шукшин стал слишком заметен, поддержка обернулась противоположностью. На разгромный худсовет Сергей Аполлинарьевич просто не явился.
Но Шукшин выдерживает и этот удар! Он снимает на студии им. Горького «Печки-лавочки», уходит на «Мосфильм», снимает там «Калину красную», и весной рокового 1974 года пишет письмо-заявку директору «Мосфильма» Н.Т.Сизову. Она весьма интересна и сама по себе, поскольку отражает окончательное видение Шукшиным своего заветного разинского сюжета. Но не менее важна и как факт биографии: упрямый
