Ронни Вуд - Ронни. Автобиография

Она сейчас в раю.

По дороге ко мне домой мы остановились в замке Гиннесс где, будучи почетным гостем Дезмонда и Пенни, одним прекрасным солнечным полуднем, Лиззи была введена туда в своем кресле-каталке вверх по многим ступенькам в шедевральный коридор к холлу 12 века. «Миссис Вуд, вы — первый человек, который когда-либо заходил сюда задом наперед».

Дезмонд продолжил оказывать нам удовольствия своим обедом в сопровождении тростникового органа и туристов (которые спотыкались и мешкали в столовой) с нами в качестве их путешествия с гидом по замку. «Взгляните, леди и джентльмены — «роллингстоун»», — говорил гид.

Однажды в канун Нового Года мы устроили массивное мероприятие. Потом мы подсчитали, что каждую минуту выпивали по 8,6 литров «Гиннесса» 10 часов кряду.

Мы выпили практически все, что было тогда выпить в графстве Килдейр и вывели из строя многие местные пивные. Слэш из «Guns N’Roses» пытался здесь взять под контроль свою жену Рене, которая дралась с какой-то девчонкой, кое-кто был замечен трахающимся с теми, с кем это делать не следовало, и многие дни спустя по всему дому можно было найти одежду, даже шпильки на дворе.

Дом в Ирландии замечательно поистрепали.

Однажды вечером в 1990-м мы с Джо поехали на обед в Дублин, и она очень заболела. Сначала мы подумали, что это — нечто вроде пищевого отравления, но у ней была такая страшная боль, и ей было так плохо, что я отвез её в больницу. Там ей сделали всевозможные проверки, но никак не могли определить, в чем же дело, так что мы вернулись в Лондон и посетили других докторов, которые, в конце концов, поставили ей диагноз — болезнь Крона.

Доктора уверенно прописали ей стероиды, но лучше от этого не стало. Я продолжал повторять себе, что мы должны сделать что-то другое, но чувствовали себя беспомощными.

Мы закончили турне, и одна из национальных газет опубликовала статью под заголовком «Жена «Стоунз» больна неизлечимой болезнью». Доктора Джо старались нас успокоить, они говорили, что те просто делают из ситуации сенсацию, но мы не перестали беспокоиться. Что хорошего вышло из-за этой статьи — это то, что она впоследствии получила много писем от людей со всей страны, который также страдали болезнью Крона.

Джо читала каждое письмо. Одно из них ей наиболее запомнилось — оно было от травника из Хастингса по имени Джеральд Грин, который утверждал, что может заставить перейти её болезнь Крона в ремиссию на всю оставшуюся жизнь. Джо прыгнула в свою машину и поехала прямо туда, и когда они вдвоем сел поговорить, первое, что он спросил, было: «Что ты ешь?»

Она целый день слушала, как он рассказывал ей, что производители делают с пищей, как они используют пестициды, почему ей нужно поменять свою диету, и как можно жить лучше с помощью органической еды. Джеральд Грин стал её ангелом-хранителем. У ней на самом деле не было болезни Крона — у ней был перфорированный аппендикс, и стероиды только усиливали симптомы этого заболевания.

В то время было не всегда просто найти органическую пищу, так что она решила, что если она не может купить её, то вырастит, и развела сад, где можно было выращивать наши собственные овощи. Мало-помалу Джо снова начала чувствовать себя хорошо.

Мы переехали из нашего дома в Уимблдоне, чтобы начать жизнь сначала и чтобы забыть о болезни и смерти её папы. Мы решили, что нам подойдет Ричмонд, мы купили там чудесный городской домик в зелени, и устроились там. Мы все полюбили этот дом, и оказалось очень здорово иметь таких хороших соседей. Пит Таунзенд стал одним из них, и после нашего визита на крокет в Ричмонд-Грин он больше не пил. Там он проучил одного фана, когда повалил его сзади головой к полу, вместо того, чтобы ответить на его вопрос. Перед этим Пит пошел в туалет, что обернулось для него тем, что он надел себе сиденье от унитаза на шею, а потом основательно заснул на лавочке в парке. Пит сказал: «Я буду в безопасности, если буду жить в доме Ронни», где он теперь и находится, что просто замечательно. Живёт в «Уике».

Мы перемещались между Ричмондом, Ирландией и куда бы нас не забрасывало мировое турне. Джо продолжила свой путь к выздоровлению и открыла для себя выгоды хорошей пищи и органического здорового стиля жизни. Никому в нашей семье не пришлось выбирать в новой диете, но первое, что мы заметили — это то, что Джо стала гораздо лучше готовить. Она стала использовать лучшие ингредиенты, и пища стала на вкус такой, как в моем детстве.

Она любит рассказывать всем, кто спрашивает её о важности органической еды, и как она спасла ей жизнь. Но ей довольно долго пришлось убеждать в этом Кита (хотя ему понравился ящик органической водки, которую она прислала ему не так давно).

29. От «Вуду» к «Вавилону»

Мы отлично выехали на «Steel Wheels». Руперт выторговал большую сделку с «Вёрджин Рекордс» на три новых альбома и на старый каталог группы; я выдал «Slide On This»; Кит выдал свой второй сольный альбом, «Main Offender» («Главный виновник»); и Мик выдал свой третий сольный альбом «Wandering Spirit» («Блуждающий дух»). Я отыграл 4 сольных концерта в Японии, а Кит поехал в турне со своими «X-Pensive Winos», первым из нас сыграв в Южной Америке. 40 тыс. его фанов забили футбольный стадион в Аргентине.

В начале 1994-го мы вчетвером прибыли в Ирландию и собрались в «Сэндимаунте», где начали работу над альбомом «Voodoo Lounge» («Ложа Вуду») и турне. В качестве басиста был рекрутирован Дэррил Джонс. Он ранее работал с Майлзом Дэвисом, Питером Гэбриэлом, Стингом и Мадонной. Как и в случае со мной, Мик не представил Дэррила всему миру; не было никаких разговоров о новом «роллингстоуне».

Я посчитал, что это клёво — что Дэррил получил у нас место, потому что он просто совершенен. Когда мы прослушивали басистов, я долго наблюдал за каждым внушающим надежду кандидатом перед тем, как спросить: «Не хочешь ли «Гиннесса», дружище?» Деррил получил работу потому, что он ответил: «Да, я бы пропустил по «Гиннессу»».

Чарли сразу же «включился» под новичка. Это — джазовая связь. Дэррил просто вышел на сцену, где раньше стоял Билл, и сделал свою заявку на успех — как в музыкальном, так и в визуальном плане. «Стоунз» снова завелись на всех своих цилиндриках, и мне показалось, что мы с Китом стали более изобретательными, чем когда-либо. Даже пение Мика, казалось, обрело еще большую силу. Мы анонсировали турне в Нью-Йорке, на этот раз приплыв на Pier 60[43] в лодке, и открыли его в Вашингтоне, округ Колумбия. Наши билеты мгновенно были распроданы везде: в Штатах, Канаде, Японии, Мексике, Австралии и, что особенно, в Южной Америке — впервые.

Это была абсолютная мания. Одно прибытие в аэропорты было сумасшедшим — толпы народа выстраивались вдоль улиц, когда мы въезжали в города. По ночам тысячи людей разбивали лагерь вблизи наших гостиничных окон и пели там. Они не останавливались. Это было так, как будто я был на своем частном концерте. Я стоял на балконе и смотрел вниз в толпу, которые пели для меня: «Оле-оле-оле-оле, о-ле, о-ле». «Стоунз» были грандиозны, как никогда.