Святослав Рыбас - Генерал Кутепов

Склонив голову, Кутепов проделал путь в белую Каноссу. Врангель не простил его ошибок, но большинство смягчилось. Кутепова нельзя было отбросить, за ним стояли тени героев Ледяного похода, Добровольческой армии и Галлиполи. В конце концов, за ним стояла та грозная и обаятельная сила самопожертвования, которую не могли заслонить никакие "Тресты". Пусть Великая Россия исчезла, пусть Советская встала на ее место, раздавливая церкви и русскость во имя Интернационала, но оставалась последняя крепость национальная Россия. С Кутеповым.

История еще не кончилась.

Мария Владиславовна и Опперпут готовили планы новых походов и массового террора. В них они уже доходили до предела, собираясь использовать газы и бактериологическое оружие, стравливать экспорт советских товаров, как будто чума, холера, тиф, сибирская язва, которыми предполагалось заражать "коммунистические дома, общежития войск ГПУ и т. д.", могли каким-то образом не затронуть ни в чем не повинных обывателей.

Вдохновителем этого плана был Опперпут. Его собственные предложения были еще страшнее, чем у Марии Владиславовны, и должны были поставить самих террористов под сильнейший удар: "После первых ударов по живым целям, центр тяжести должен был быть перенесен на промышленность, транспорт, склады, порты и элеваторы, чтобы сорвать экспорт хлеба и тем подорвать базу советской валюты... Я не сомневаюсь, что даже частичное отравление 3-4 пароходов, груженных советским хлебом, независимо от того, где это будет сделано, удержит солидные фирмы от покупки советского хлеба... То же самое можно будет попытаться сделать с другими советскими экспортными съестными продуктами, например, с сибирским маслом. При введении своих людей в грузчики, портовые и таможенные служащие, это будет сделать нетрудно. Этим был бы нанесен советам удар почти равносильный блокаде... При наличии моторного судна можно было бы устроить потопление долженствующего скоро возвращаться из Америки советского учебного парусника "Товарищ".

При медленном его ходе настигнуть его в открытом океане и потопить так, чтобы и следов не осталось, не так уже было бы трудно. А на нем ведь исключительно комсомольцы и коммунисты. Эффект получился бы потрясающий. Потопление советских нефтеналивных судов могло бы повлечь к нарушению контрактов на поставку нефтепродуктов и колоссальные неустойки...

...Для уничтожения личного состава компартии придется главным образом применить культуры микробов эпидемических болезней (холера, оспа, тиф, чума, сибирская язва, сап и т. д.). Этот способ, правда, наиболее безопасен для террористов, и если удастся наладить отправку в Россию культур болезней, то один террорист сумеет вывести в расход сотни коммунистов..."

Это была война на уничтожение живой силы. И трудно было заподозрить Опперпута в двойной игре, каковую на самом деле он вел. Но в конце концов не Опперпут определял суть борьбы, он мог сочинить и что-нибудь пострашнее, чтобы войти в доверие к Кутепову.

Кутепову предстояло решать, надо ли рисковать своими немногочисленными боевиками.

Один из ровсовцев, побывавший вскоре в России, проанализировал перспективы террора и сделал вывод: "Итак, почти гарантированно, что при такой системе почти все люди, идущие туда, обратно не вернутся. Кадры надо все время пополнять и начинать всякий раз с азбуки. Опытных людей в запасе не будет. Каждый из выразивших желание идти на террор сознает, на что идет, и к смерти готов, но весь вопрос в том, целесообразна ли будет их гибель, принесет ли она пользу делу освобождения Родины... (разрядка моя. - Авт.) Раньше я верил в осуществление такого систематического террора, теперь ясно вижу, что это невыполнимо, и на вопрос отвечу - "нет, не целесообразно". Одиночными мелкими взрывами, поджогами и т. д. немногочисленными, и еще вопрос, всегда ли удачными, мы ГПУ не устрашим, общественное мнение взволнуем, но к активности вряд ли кого вызовем. Вернее, ответный террор ГПУ придавит всякое проявление этой активности. Если бы мелкий террор шел снизу, от всей массы населения, тогда он был бы грозным для коммунистов, но ведь трагедия в том, что на это даже рассчитывать сейчас нельзя... Мое мнение, что такая игра не стоит свеч. Мы эту игру не в силах провести в таком масштабе, когда она станет опасной для сов. власти, и результаты не оправдают потерь... Обращаю Ваше внимание еще на одну деталь: именно по этому руслу и пыталось отвести наш террор ГПУ. Вспомните Опп. и его пинкертоновские проекты с публикациями в газетах и т. д.".

Да, план Опперпута был приманкой. Исполняя его, должны были погибнуть кутеповские боевики. Они не боялись смерти, и смерть нашла их.

В ближайшие месяцы погибли Юрий Петерс, Александр Сольский, Сергей Соловьев, Александр Шорин, Николай Строевой, Василий Самойлов, Александр Болмасов. Навеки успокоилась и Мария Владиславовна.

По официальным сообщениям советской печати, Опперпут был убит в перестрелке.

Десятого июня 1927 года опубликованы сведения о неудачной попытке Захарченко-Шульц, Опперпута и Вознесенского (Петерса) взорвать жилой дом по Малой Лубянке. В этом доме жили чекисты, о чем, конечно, газеты не писали.

Не писали они и о том, что за боевиками велось наблюдение, один из трех был чекистом. Кто? Мария Владиславовна отпадает. Двадцатидвухлетний Юрий Петерс, выпускник гимназии св. Алексия финского городка Перкиярви, тоже не подходит на роль сотрудника КРО. Остается Опперпут.

Три года спустя стал невозвращенцем резидент ОГПУ в Турции Агабеков, он-то и подтвердил, что в тройке боевиков был чекист.

Но Мария Владиславовна перепутала мудрецам с Лубянки все карты: она все же не вполне доверяла Опперпуту и потому потребовала исполнить явно незапланированную диверсию. Еще за кордоном она говорила, что как только ее подозрения подтвердятся, она застрелит Опперпута.

Ему пришлось организовать взрыв в общежитии чекистов, размещавшемся в бывшей гостинице "Бристоль" на Малой Лубянке. Вход туда не охранялся. Опперпут ночью прошел в здание, заложил мощный взрывной заряд и на некотором расстоянии от него расставил небольшие мелинитовые шашки, затем полил пол керосином. Мелкие заряды должны были помешать обезвредить основной.

Опперпут поджег бикфордов шнур и выбежал из дома. В подворотне его ждала Мария Владиславовна.

Ударил хлопок от взрыва мелинитовой шашки. И все. Больше взрывов не было. Проснувшиеся от шума чекисты сумели вырвать бикфордов шнур из толового заряда.

Надо было уходить.

В пылу Мария Владиславовна не подумала, почему Опперпут привел ее к общежитию рядовых чекистов, а не к домам руководителей ГПУ, адреса которых он должен был знать.