Виктор Буганов - Булавин

Губернатор сообщает об аресте племянника Кондрата Булавина — «Левки Екимова сына Буловина», которого дядя посылал вместе с И. Некрасовым на Хопер против Бахметева, а потом — с ним же и Хохлачом на Камышенку и к Саратову; «и ехал от них с ведомостью в Черкаской к дяде своему Кондрашке. И ныне он, Левка, держитца в Троецком за крепким караулом».

О сборе Булавиным казаков для похода на Азов Долгорукий, уже на исходе июня, сообщает Петру. Сам он вместе с Шидловским хотел идти к Азову. Но его остановил новый царский указ:

— Больше над казаками и их жилищами ничево не делать. А войско збирать по прежнему указу и стать в удобном месте.

Солдат Пашков, приехавший с указом Петра, добавил словесно, что его величество изволит идти на Воронеж. До конца июня царь не оставляет мысли о том, что ему самому нужно поехать на фронт военных действий против Булавина. Делится со светлейшим сим замыслом:

— Необходимая мне нужда месяца на три туды ехать.

Но выехать в Воронеж царю не удалось — отвлекли дела, связанные со «шведом». Вместо Воронежа выезжает 25 июня в армию. Шлет письма Шереметеву:

— Скоро буду к вам. И прошу, ежели возможно, до меня главной баталии не давать.

По пути в Белоруссию царь заехал в Нарву, где отметил свои именины — фейерверком на воде. Затем направился к Великим Лукам и здесь 5 июля получил весть о сражении под Головчином за два дня до этого — военные действия возобновились, и произошло неожиданное и малоприятное для русских событие.

Карл XII возобновил движение на восток, имея целью Москву.

По-прежнему, одержимый манией величия, он жаждал свергнуть Петра, заменить его Яковом Собесским. Север и северо-запад России, в том числе Новгород и Псков, отойдут к Швеции; Украина и Смоленщина — к «состряпанному» им польскому королю Лещинскому, причем в Киеве будет сидеть вассал последнего «великий князь» Мазепа; южные русские земли предназначались им туркам, крымцам и прочим сторонникам. В России, говорил Карл Лещиискому, будут отменены все реформы, распущена новая армия, воцарятся старые порядки; здесь он непреклонен:

— Мощь Москвы, которая так высоко поднялась благодаря введению иностранной военной дисциплины, должна быть уничтожена.

Королю грезилось, что Россия будет обращена вспять — ее растащат на куски, отбросят от Балтики (Петербург — стереть с лица земли!), а сам он будет верховным судьей во всем, что происходит от Эльбы до Амура. Для этого необходимы решительное наступление и генеральное сражение. Карл вел армию в 35 тысяч солдат, опытных, закаленных и прославленных воинов. За нею двигалось войско Левенгаупта в 16 тысяч с огромным обозом.

Речь шла, таким образом, о национальном существовании России как государства, его жизни или смерти. До сих пор Петр, его полководцы и войска действовали успешно, осмотрительно, хотя и случались неудачи. И вот теперь — Головчино, в Белоруссии. На корпус Репнина напало войско Карла. Из восьми тысяч сражавшихся русских солдат немало осталось на поле боя; шведы, действовавшие более успешно, потеряли меньше. Репнин отступил, хотя разгрома и не потерпел. Петр вскоре узнал, что несколько русских полков во время сражения отступили в беспорядке, их пушки достались шведам. Другие оказывали сопротивление врагу, но вели бой «казацким, а не солдатским» обычаем. На этот раз, в отличие от более раннего неприятного случая с Шереметевым, царь не проявил снисходительности — враг подошел с главными силами к России, и небрежность, неумение могли ей обойтись очень дорого. Он распорядился предать военному суду Репнина и Чамберса — боевых генералов, к которым до сих пор относился с немалым уважением, считался с их мнением. Лишь отвага, проявленная Репниным во время сражения, спасла его от смерти — генерала по решению военного суда разжаловали в солдаты (вскоре, в сражении при Лесной, он снова покажет себя храбрецом и вернет себе чин и должность). Чамберса отстранили от должности, но звание генерала ему, человеку престарелому, сохранили.

Сражение под Головчином — успех для шведов, тоже понесших большие потери, невеликий. Но он способствовал дальнейшему ослеплению короля. Для русской же армии это был полезный урок, и Петр извлек из него все, что только можно. Он устроил показательный суд над генералами. Затем составил «Правила сражения» — в них речь идет о взаимодействии разных родов войск в сражении, стойкости и взаимовыручке солдат:

— Кто место свое оставит или друг друга выдаст и бесчестный бег учинит, то оной будет лишен живота (жизни. — В. Б.) и чести.

Карл, несмотря на всю свою самоуверенность и самовлюбленность, не может достичь чего-либо существенного. Его армия, не получая припасов в выжженной и разоренной местности, которую оставляют русские, идет медленно, долго стоит на одном месте (например в Могилеве — целый месяц). Король ожидает прибытия Левенгаупта с обозом — у него много продовольствия; да и 16 тысяч солдат — помощь немалая. Сначала шведы сидели в Могилеве, по выражению Петра, «тихо», поскольку «голод имеют великой». Русское 25-тысячное войско стояло к северо-востоку от города, в Горках.

Царь, занятый военными заботами, не упускает из виду и донские дела. За прошедший месяц там, у Долгорукого, многое изменилось. Командующий по приказу Петра получил подкрепления: помимо полка Кропотова, еще Ингерманландский, Бильсов, гвардии майора Глебова батальон Преображенского полка. В конце концов под началом Долгорукого собралось 32-тысячное войско — ненамного меньше русской армии, действовавшей под Нарвой в начале Северной войны (40 тысяч человек)! С такой армией Долгорукий вполне мог выступить против войск какого ни есть иноземного неприятеля.

Между тем командующий медлил — ожидал еще не подошедшие полки, приезда государя. Впрочем, в последнем он не очень уверен, испрашивает у царя указ, поскольку его уже сильно беспокоит промедление в решительных действиях против Булавина:

— А ежели не изволишь итти, изволь указ ко мне прислать немедленно, что делать, чтобы не дать вору продолжением (замедлением. — В. Б.) нашего походу в силу войти и чево бы он воровством своим за продолжением нашим не учинил бы над Азовом и над Троицким, от чево боже сохрани! 

Прелестная грамота К. А. Булавина.

Царицын. Гравюра начала XVIII века.

Воронеж. Верфи. Гравюра начала XVIII века.

Саратов. Гравюра XVIII века.

Астрахань. Гравюра начала XVIII века.