Анатолий Терещенко - Роковая точка «Бурбона»

Торговля совестью в последние годы существования СССР приняла массовый характер, стала общенациональным бедствием и свидетельствовала о катастрофических масштабах деградации личности, приведшей к равнодушию общества при разрушении впоследствии и самого государства. Скольких таких искателей легкого счастья проглотила выгребная яма истории! Результат, как известно, — катастрофа.

Другого финала у этой омерзительной натуры не могло и быть. На следствии чекисты Ю. Колесников и А. Духанин задали Полякову вопрос:

— Дмитрий Федорович, а вам не было жалко тех преданных вами людей, наших нелегалов, которых вы сами же и готовили к этой сложной работе за рубежом? Сколько отдано сил, времени. И главное, не жалко было их судеб? Ведь их после этого ждало только «одно», и вы прекрасно понимали, что значит для них это «одно». Это же были легендарные люди, которые ради своей Родины шли на высочайшее дело. Никто и никогда им не завидовал. Перед ними склоняли головы. Они вызывали чувство высочайшего уважения и гордости. Вы же все это понимали, выдавая их?

Поляков внимательно выслушал вопрос.

— Это была моя работа, — со свойственным цинизмом ответил, как робот, монотонно и лязгающим тоном «крот». -Можно мне чашечку кофе?

Разве такой ответ на человечный вопрос следователей мог исходить из уст нормального человека? Это был уже человек-робот, пропитанный ненавистью к человечеству через предательство своих коллег и своей агентуры.

У него был только один товар — человеческие жизни, которые он предавал и продавал. За гибель людей и слитые противнику секреты ему платили. Замечено, что богатство, нажитое преступным путем, не делает тех людей, кто им владеет, ни гостеприимнее, ни вообще добрее. Предательство — это прежде всего тяжкий груз для совести, если, конечно, она есть.

У Полякова она была в дефиците. Совесть как носитель добра он выбросил из души на обочину своего преступного пути. Он не слышал плача — этого звенящего вопля скорби жен и детей, загубленных им мужей и отцов, мужчин, но особенно женщин, не говоря уже об абстрактном для него понятии Родины. Самое страшное, что происходило с ним, — это обесчеловечи-вание в нем человека, его обезличивание, превращение в винтик мистифицированной системы, выстроенной им самим при солидной помощи ЦРУ.

Весь трагичный опыт подобного показывает, что получается, когда из обилия достойных жизненных дорог выбирается узкая и петлистая тропинка предательства, особенно людьми в погонах.

Ведь в жизни все конечно, кроме процесса самой жизни, которой нет ни конца, ни начала… А еще никто из смертных не может быть умен всегда, он обязательно делает глупости, за которые надо расплачиваться. За глупость и коварство предательства во многих странах расплачиваются головой.

Итак, вот оказывается, какой кусок агент ЦРУ насаживал на свой крючок, чтобы поймать в мутной воде предательства подарки в виде безделушек для коллег, дорогих вещиц для начальства или драгоценностей для благоверной. Не забывал он, конечно, и себя. Сначала, как пылесос, засасывал деньги, потом по прагматичному совету американцев предпочитал отовариваться инструментами, оружием, рыболовными снастями, радиоаппаратурой, прекрасно понимая, что лишняя наличность неизбежно привлечет внимание коллег, близких людей и контрразведчиков, которых он остерегался всю свою предательскую жизнь.

После возвращения в Союз из первой командировки в Индии и став начальником факультета Военно-дипломатической академии ГРУ, Поляков понял, в какую кладовую с секретами, выходящими за рамки его прямых обязанностей, он попал волею случая. Опять он забросил свой крючок и выудил такой кусок информации, который заинтересовал даже американского президента.

Речь шла о перечне военных технологий, которые закупались или добывались разведками ГРУ и КГБ за рубежом. Поляков сообщил в ЦРУ о существовании более пяти тысяч советских программ, использовавших западные высокие технологии для наращивания военного потенциала СССР.

Нужно отметить, что в тот период именно не нашим «железным занавесом», а шлагбаумами западных носителей духа мародерства была окружена Красная Империя, которой запрещалось общаться с компаниями и фирмами, могущими продать нам новые технологии для науки, промышленности, сельского хозяйства и других народно-хозяйственных отраслей. Все связывалось с опасностью применения зарубежных ноу-хау военным ведомством СССР.

Борьба на уничтожение Советского Союза велась в тесном союзе североамериканского государства и его западноевропейских подручных. Представители этих стран понимали, что войной, предназначение которой четко определил конгрессмен Н. Додд: «…если желательно изменить жизнь целого народа, то существует ли средство более действенное, нежели война», — Советскую Россию не одолеть. Она может так дать сдачи, что мало не покажется.

Поэтому ставка делалась и делается сегодня на взрыв мин замедленного действия — широкомасштабное предательство правящей элиты изнутри. Мы для Запада всегда были, есть и будем людьми Востока, какую бы форму политического правления ни избрала Россия.

Американский историк Т. Бейли по этому поводу высказался определенно: «Нам нужны не столько атомные и водородные, сколько бомбы идеологические».

Правда нашей жизни, да и прежних жизней есть только одна — она в мощи, в кулаке, в силе страны, ее армии и флота. Так было, так есть и так должно быть.

Сегодня россияне, перед силой которых еще недавно западники с фальшивыми улыбками и выпученными глазами трепетали в страхе, уже не те: страну сдали, раскромсали на кровоточащие куски предатели. А потому теперь любой шавке можно поиздеваться над теми, кого ты вчера боялся. И над русскими, и над сербами, и над иракцами, и над сирийцами и над другими народами, которые пытались идти своим путем, не в русле «мирового порядка», навязанного Западом.

Плохо, когда сила живет без ума, но не хорошо, когда и ум без силы. Такая уж у человечества планида…

Великий Достоевский писал по этому поводу:

«Кто крепок и силен духом, тот над людьми и властелин. Кто много посмеет, тот у них и прав. Кто на большее может плюнуть, тот у них и законодатель, а кто больше всех может посметь, тот и всех правее. Так доселе велось и так всегда и будет».

Недаром говорится, что быть сильным и заявлять это — есть право. Быть сильным и не давить других — есть обязанность. Быть сильным и пренебрегать своей силой — это грех смертный, а одного смертного греха, как говорят священники, достаточно, чтобы лишиться вечного блаженства.