Саймон Монтефиоре - Красный монарх: Сталин и война

– Я согласен с тем, что он был авантюристом, – ответил вождь, – но не могу согласиться, что он был сумасшедшим. Гитлер был одаренным человеком. Только одаренный человек мог объединить немецкий народ. Нравится нам это или нет, но Советская армия пробилась в Германию и захватила Берлин, не получив абсолютно никакой помощи от немецкого рабочего класса. Разве мог бы сумасшедший объединить свой народ?

9 мая 1945 года Москва праздновала День Победы. Сталин сильно устал и хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Он пришел в ярость, когда простой американский генерал подписал акт о капитуляции немцев в Реймсе. Меряя шагами кабинет, Сталин приказал Георгию Жукову подписать соответствующий акт о капитуляции в Берлине. Он полагал, что капитуляция должна пройти там, «откуда Германия начала свою агрессию».

Славные дни генералов подошли к концу. В Берлин прилетел Андрей Януарьевич Вышинский. Конечно, в военные вопросы он не лез. Ему было поручено улаживать политические проблемы. Вышинский фактически руководил церемонией подписания акта безоговорочной капитуляции. Он сидел рядом с маршалом Жуковым и шепотом говорил ему, что делать.

Сталин пристально следил за выдающимся маршалом. Он уже давно подозревал, что Георгий Константинович Жуков одержим манией величия. Позже, в том же году, он вызвал Жукова в Кремль и предупредил, что Берия и Абакумов собирают на него компромат.

– Я не верю всей этой ерунде, но лучше какое-то время не приезжайте в Москву, – посоветовал он на прощание.

Сделать это было нетрудно, потому что Георгий Жуков управлял Берлином. Иосиф Виссарионович перекроил Европу по своему усмотрению и разослал наместников править континентом. Анастас Микоян вылетел кормить немцев. Маленков и Вознесенский отправились решать на месте, разрушить ли немецкую промышленность или не трогать, чтобы создать в Германии новое государство-сателлит Советского Союза. Андрей Жданов хозяйничал в Финляндии, Ворошилов – в Венгрии, Булганин – в Польше, Вышинский – в Румынии.

Когда позвонил Хрущев, чтобы поздравить вождя с великой победой, Сталин грубо оборвал его и велел не отнимать у него время.

24 мая, в 8 часов вечера, Сталин устроил в Георгиевском зале Кремля банкет для членов политбюро, маршалов, певцов, актеров и даже польских шахтеров. Около Боровицких ворот выстроилась длинная очередь из лимузинов. Гости торопливо рассаживались по местам и терпеливо ждали. Когда появился Сталин, своды дворца потрясли оглушительные овации и крики «Ура!».

Молотов произносил тосты за маршалов. Военные чокались с членами политбюро. Со временем дошла очередь и до адмирала Исакова. Он потерял ногу в 1942 году. Сталин, не утративший мастерства в обращении с людьми, встал и направился к стоящему в дальнем углу столу, чтобы чокнуться с доблестным моряком. Затем вождь похвалил великий русский народ и даже мимоходом упомянул о своих ошибках:

– Другой бы народ сказал своему правительству: вы не оправдали наших надежд. Уходите, мы выберем себе новое правительство, которое заключит мир с Германией и обеспечит нам спокойную жизнь.

Позже Сталин спросил Жукова и других маршалов:

– Не следует ли нам в ознаменование победы над фашистской Германией провести в Москве парад Победы и пригласить наиболее отличившихся героев: солдат, сержантов, старшин, офицеров и генералов?

Иосиф Виссарионович решил, что принимать парад следует верхом. Он никогда не ездил на лошадях, но жажда славы горела в нем с неослабевающей силой. Сталин начал в большой тайне учиться ездить на белом арабском жеребце. Его для Верховного специально выбрал Семен Буденный. 15 июня, за неделю до парада, вождь надел брюки галифе и сел на коня. При этом событии, скорее всего, присутствовал его сын Василий. Когда Сталин вонзил жеребцу в бока шпоры, тот стал на дыбы. Наездник схватился за гриву и попытался удержаться в седле. Лошадь легко сбросила его с себя. Он упал на землю и сильно ушиб плечо. Поднявшись, Иосиф Виссарионович гневно воскликнул:

– Пусть Жуков принимает парад! Он кавалерист.

В Кунцеве он поинтересовался у Георгия Жукова, не разучился ли тот ездить верхом.

– Нет, не разучился, – ответил слегка удивленный маршал. – Я и сейчас иногда езжу верхом.

– Вот что, вам придется принимать парад Победы. Командовать парадом будет Рокоссовский.

– Спасибо за такую честь, но не лучше ли парад принимать вам? Вы Верховный главнокомандующий, по праву и обязанности следует вам принимать парад.

– Я уже стар принимать парады, – возразил Сталин. – Принимайте вы, вы помоложе.

Маршал Жуков должен был принимать парад на белом арабском жеребце, которого ему выберет Буденный. На следующий день Жуков уже проводил репетиции парада Победы на Центральном аэродроме. Неожиданно к нему подошел Василий Сталин.

– Я открою вам большую тайну, – тихо сказал он. – Отец сам собирался принимать парад, но три дня назад лошадь встала на дыбы и выбросила его из седла.

– А на какой лошади сидел ваш отец?

– На белом арабском жеребце. На том самом, на котором вы будете принимать парад, – объяснил Василий. – Но умоляю, никому об этом не говорите.

В 9.57 утра 24 июня маршал Жуков вскочил в седло у Спасских ворот. Шел дождь. Куранты пробили десять часов.

– Парад, равняйсь! Смирно!..

В это же самое время у Никольских ворот маршал Рокоссовский сидел на черном коне по кличке Полюс. Его тоже выбрал Буденный.

Сталин с бесстрастным лицом, в своей привычной шинели, неуклюже подошел к Мавзолею и с неожиданной легкостью взошел по ступенькам. За ним торопливо поднимались Берия и Маленков. Они тяжело дышали и старались не отстать. Толпа увидела Верховного. Красная площадь огласилась приветственными криками. Дождь струйками стекал по козырьку сталинской фуражки, но он ни разу не вытер лицо.

Когда крики и аплодисменты стихли, промокшие до нитки Жуков и Рокоссовский выехали каждый из своих ворот. Оркестр сыграл «Славься!» Глинки. По брусчатке Красной площади с грохотом проехали танки и «катюши». Затем над площадью воцарилась тишина.

«Неожиданно раздалась дробь сотен барабанщиков! – писал авиаконструктор Яковлев. – К Мавзолею железной поступью двинулись шеренги советских солдат». Каждый из двухсот ветеранов держал в руках фашистское знамя. Поравнявшись с Мавзолеем, они поворачивали направо и бросали украшенные черно-алыми свастиками знамена к ногам Сталина. Знамена немецких полков, дивизий и армий поливал дождь. Это был кульминационный момент жизни вождя.

Сразу после парада Сталин и главные руководители страны собрались в небольшой комнате за Мавзолеем. Там, как всегда, уже был накрыт небольшой стол. Во время этого импровизированного банкета кто-то из маршалов, скорее всего Иван Конев, предложил произвести Сталина в генералиссимусы. Сначала Иосиф Виссарионович отмахнулся от предложения, потом заявил, что ему шестьдесят семь лет и что он устал.