Комиссар Дерибас - Владимир Дмитриевич Листов
— Какого Штальберга?
— Настоящая фамилия его Градов. Андрей Карлович Градов.
Морев знал Градова. В 1930 году он бежал из хабаровской тюрьмы, где отбывал наказание за какое-то уголовное преступление. В Харбине являлся руководителем русского отдела дальневосточного бюро ТКП. Переменил фамилию на Штальберг. Некоторое время тому назад он исчез. И вдруг японец называет его фамилию!
— Штальберг уже там. Устроился в Петропавловске. Этот город вам хорошо знаком?
— Да…
— Если вы заметите, что за вами следят, бегите к Штальбергу. Он вас укроет и достанет нужные документы.
— Но я сам бежал из Петропавловска!.. Меня могут там узнать!
— Прошло семь лет. Вы сильно изменились, и узнать вас трудно. Да и находиться там вы будете день-два… С Белых в Хабаровске вступайте в контакт лишь в крайнем случае, если что-нибудь не удастся и понадобятся дополнительные сведения. Вы его помните?
— Фамилия мне знакома, но не ручаюсь, что узнаю его в лицо.
— А он вас?
— По-видимому, тоже.
— Запомните на всякий случай пароль: «Привет от К. О.» — это значит от капитана Осавы.
— Запомнил.
— Живет Белых в Китайской слободке.
Морев слушал, запоминал и удивлялся тому, как хорошо Осава знает имена своих агентов, адреса и пароли, расположение улиц Хабаровска. Он не пользовался никакими записями.
— Указания нашей пограничной жандармерии я дал. Они вас ждут и все устроят… Желаю удачи!
Осава пожал руки Морева и Лучанинова, наградил их своей постоянной улыбкой, вручил советские паспорта, оружие и деньги.
Наступило раннее утро. Морева и Лучанинова доставили на пристань.
* * *
Невьянцев доложил Дерибасу:
— Наш человек, который обычно переправляет участников ТКП через границу, сообщил, что получил задание устроить двоих перебежчиков. Ожидает их на нашей стороне со дня на день. Он предполагает, что эти двое будут выполнять какое-то особое задание японцев.
— Фамилии, имена или приметы известны?
— Нет. Сообщили только, что ориентировочно переправа состоится в ночь на 12 июля, то есть послезавтра.
— Организовать захват. Взять живыми или мертвыми!
* * *
Переводчик пришел поздно ночью, разбудил Морева и сказал:
— Здесь переправляться на левый берег Амура нельзя. Русские усилили охрану границы. Вам лучше проехать дальше, в сторону Амурской протоки, и перейти там. Кроме того, господин Доихара просил передать, что лучше всего переходить без проводника, самостоятельно. Так будет надежнее…
Когда Морев и Лучанинов подъехали к реке, были сумерки. Переводчик, указав на спрятанную в кустах лодку, сказал:
— Вот она, ваша…
Он помог погрузить ящик с винтовками, патронами и сдвинуть лодку в воду.
— Ну, с богом!
Морев оттолкнулся веслом от берега, лодку подхватило течение и понесло. Тишина. Морев услышал всплеск, вздрогнул и стал оглядываться по сторонам. «Тьфу, ты! Проклятая!» То была крупная рыба, от которой пошли круги по воде.
Противоположный берег медленно выплывал из тьмы. Но все было спокойно. Осторожно пристали, выгрузили рюкзаки и ящики. Оттолкнули лодку, и ее подхватило течение. Поклажу, не мешкая, утащили в кусты. Залегли, затихли, отдышались и осмотрелись. Начинался рассвет. Пусто, никого.
Двинулись дальше. Трава набирала силу и достигала человеческого роста, затрудняя движение. Вышли к прибрежным сопкам, поросшим дубняком и мелкими березками. Шли с остановками, так как груз оказался тяжелым. Саперными лопатками вырыли яму, сложили в нее ящики, забросали землей и покрыли дерном. С собой взяли два пистолета, деньги и документы. В качестве ориентиров выбрали два раскидистых дуба и большой камень-валун.
Когда закончили работу, совсем рассвело. Морев и Лучанинов подошли к небольшому селению и опять залегли в траве. Осмотрелись. Стороной, задворками, обошли селение, вышли на проселочную дорогу, сели на поваленное бревно. Им повезло: не прошло и часа, как показался грузовик. Попросили подвезти.
— Куда вам? — Пожилой шофер не стал особенно присматриваться.
— В Хабаровск…
Было темно, когда Морев и Лучанинов вышли на улицу. Довольно долго шли по наезженной дороге, затем — по узкой тропке, протоптанной между хибарами, спустились к Плюснинке. По шаткому мостику перешли на ту сторону. Поднялись по склону на вершину другого холма, к центру города. Пересекли улицу Карла Маркса и снова пошли вниз. Так выбрались на улицу Серышева. Морев изучил маршрут по карте у капитана Осавы и теперь шел безошибочно. Спустя час они были вблизи штаба Блюхера.
Прошли мимо штаба: у входа часовой. Задерживаться нельзя. Наверху, над козырьком подъезда и справа от него, — в окнах свет. Еще работают!
Направились дальше. Часовой проводил их взглядом до тех пор, пока они скрылись в темноте. Остановились, выбрали укромное место, откуда можно вести наблюдение. Постояли несколько минут.
— Пойдем домой, — предложил Морев. — Все ясно, будем действовать. Нужно только не забыть бинокль.
* * *
Дерибасу доложили о нарушении государственной границы.
— Назначить патрули в городе, усилить охрану объектов, опросить жителей в районе нарушения, — Дерибас говорил быстро. — Установить контроль за вокзалом; Предупредить всех… Особенно проинструктировать Белых… Действуйте! И докладывайте каждый час!
По указанию Дерибаса, Белых поселился в Китайской слободке. Работал на Амурской пристани, куда ходил пешком. Белых исправно выполнял инструкцию Грачева.
С другой стороны, в Китайской слободке было несколько опиекурилен, игорных домов, которые содержали китайцы. Туда попадало золотишко из тайги, стекались наркоманы и контрабандисты. В этой среде работали японские шпионы. Здесь обосновался и Мишка Синегубый. Постоянное пребывание там Белых давало лишний повод шпионам сообщать о нем (жив, здоров, ходит на работу), то есть вселять уверенность, что он хорошо вжился в среду и является для них надежным человеком.
Все эти притоны чекисты взяли на учет, но до поры до времени не трогали.
Белых обычно возвращался с работы около семи часов вечера. Он особенно не торопился, так как дома делать было нечего. Обедал в столовой в центре города. Завтраки и ужины готовил себе сам: яичницу, бутерброд и чай. Белье отдавал стирать в китайскую прачечную. По вечерам много читал.
Летнее солнце высоко стояло над Амуром, было жарко, и Белых, перед тем как пойти домой, искупался в реке. Два дня назад Невьянцев сообщил ему о нарушении советской границы неизвестными лицами и сказал, что следы ведут в Хабаровск. Это известие встревожило Белых. Вчера он даже взял освобождение на работе и весь день бродил по городу
