Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

- Мы тебя кое с чем уже ознакомили. Ну, а теперь скажи ты нам, собираются ли все же союзники воевать?

- Собираются, конечно, настроение у них весьма воинственное...

- Этого же мало. У моей бабушки тоже воинственное настроение, но она дальше порога ни на шаг.

- Так ведь высадились же они в Нормандии!

- Высадились и сидят... А наступать когда будут? Два артиллерийских раската вдруг заставили нас вздрогнуть.

- Это Жора возвращается с победой! - решил кто-то, и все стали выходить из комнаты.

Я вспомнил о сложившейся у подводников-северян традиции давать "артиллерийское оповещение" о числе побед. Возвращаясь в базу, подводная лодка при подходе к месту швартовки стреляла из своей корабельной пушки столько раз, сколько кораблей врага она уничтожила в походе.

Вместе со всеми я решил пойти встречать победителей.

Георгий Васильев был моим однокашником по Военно-морскому училищу. Все четыре года нашей совместной учебы он был бессменным старшиной нашей группы. За честность и требовательность как к себе, так и к подчиненным он уже в те годы пользовался большим авторитетом и у начальников, и у курсантов. Я не видел его со дня окончания училища, и, не скрою, мне очень хотелось взглянуть на "нашего грозного старшину" в роли командира лодки-победительницы.

- А тебе зачем? Ты бы лучше принял ванну, - пытался удержать меня Семенов, когда мы торопились к бухте, - ведь товарищи не дадут потом, вое время будут донимать расспросами.

- Вот встречу Жору - тогда вместе и помоемся... Когда мы пришли к месту швартовки, начальник штаба бригады капитан второго ранга Борис Иванович Скорохватов отдавал последние распоряжения командиру береговой базы:

- Зарежьте двух самых жирных поросят. Не жалейте свиней!

- Поросят уже осталось мало, товарищ капитан второго ранга, - словно извинялся командир базы. - Ведь мы ждем еще лодки Колосова, Комарова... А такие лодки, как Щедрина, никогда без победы не возвращаются. Поросят же осталось...

- Я повторять приказы не люблю, понятно?

- О чем это они? - спросил я Семенова.

- А разве ты не знаешь? По традиции на бригаде для экипажа лодки-победительницы в день ее возвращения из похода должно быть зарезано столько поросят, сколько она утопила кораблей. В последнее время "урожай" на потопленные транспорты большой, и у него, - Семенов кивнул в сторону командира базы, - свиней не хватает, вернее, он пытается их экономить, но, как видишь, не удается.

Мы чуть не опоздали. Подводная лодка уже ошвартовалась, и Васильев на пирсе докладывал командованию о результатах боевого похода.

Победительницу встречало почти все население Полярного - и военные и гражданские.

Но вот Васильев закончил рапорт, и его окружили друзья и товарищи, начались поздравления и рукопожатия. Теперь добраться до него сквозь толпу было не так-то легко.

- А! Яро! Уже вернулся? - Мы обнялись с Васильевым.

- Братцы, немец буквально озверел, - отвечал Васильев на наши вопросы о последнем походе. - За эти два последних транспорта фашисты высыпали на нас сотни бомб и чуть не утопили.

- Ну уж! - рассмеялся Лунин. - Вас разве утопишь? У тебя ведь не подводники, а настоящие орлы!

- Экипаж у нас действительно хороший, но и враг неплохо подготовлен, тем более, что фашисты чуют свой конец и зверски ожесточены...

Васильев был прав. Ко второй половине 1944 года борьба на северных морских коммуникациях действительно приняла ожесточенный характер. Фашистское командование догадывалось, что на Карельском фронте наша армия готовится к решительным действиям, и поэтому всячески пыталось укрепить свою Лапландскую группировку. Для борьбы с нашими подводными лодками немецки-фашистское командование перебросило на северный театр корабли противолодочной обороны, оборудованные новыми совершенными гидроакустическими приборами. Конвои стали ходить со значительными эскортными силами. На коммуникациях появились также новые немецкие самолеты. Немецко-фашистское командование особенно опасалось наших подводных лодок и авиации, активизировавших свои действия на всем протяжении морских сообщений вдоль побережья Северной Норвегии.

Правда, неблагоприятные осенние метеорологические условия сильно затрудняли, а иногда даже заставляли прекращать боевые полеты авиации, мешали выходу торпедных катеров и резко снижали эффективность действий подводных лодок. Используя темное время суток, продолжительность которого на Севере в это время года превышает двенадцать часов, а также большое количество якорных стоянок в многочисленных фиордах вдоль всего норвежского побережья, немецко-фашистские конвои в случае опасности могли укрываться в сравнительно безопасных местах. Однако все усилия фашистов были тщетными. Советские военно-морские силы, преодолевая сопротивление врага, уничтожали все больше и больше транспортов и боевых кораблей. Кроме нанесения материального ущерба, эти огромные потери деморализовали врага, нарушали его морские перевозки. В конце концов противник вынужден был отказаться от погрузки и разгрузки транспортов в таких сравнительно хорошо оборудованных портах, как Петсамо и Киркенес, подходы к которым постоянно находились под ударом наших военно-морских сил.

Взаимодействуя между собой, подводные лодки и авиация наносили врагу невосполнимые потери. Но до окончательного краха гитлеровцев на Севере было еще далеко. Они располагали значительными морскими силами на театре и действовали достаточно активно. Когда дело касалось преследования наших подводных лодок, фашистские корабли гонялись за ними иногда сутками, забрасывая глубинными бомбами целые районы моря.

Верхняя палуба подводной лодки Васильева была буквально "гофрирована" от близких разрывов глубинных бомб. Прочный корпус имел пробоины, часть боевых механизмов вышла из строя, была искривлена линия валов, повреждены электросеть и магистрали воздуха высокого и низкого давления.

- Мы вышли навстречу конвою, руководствуясь данными авиации, - рассказывал нам Васильев. - Шли два транспорта в охранении двух эсминцев и восьми охотников за подводными лодками...

- Ничего себе охранение! - заметил кто-то.

- Шли они курсом 135 градусов, направляясь к проливу Варде, - продолжал Васильев. - Мы объявили тревогу и начали маневрирование. Атака проходила нормально и не заняла много времени. Охранение нас не заметило, и мы прорвались внутрь внешнего кольца и выпустили торпеды - сперва по головному транспорту, а затем, Отвернув на 18 градусов влево, дали второй залп - по второму. В момент второго залпа мы, вероятно, были засечены. Атаковавшие нас охотники сбросили первую серию глубинных бомб.