Александр Андреев - Берегите солнце

- Боюсь, не возьмут его танки, - сказал Оленин. - Да и от моста далековато. Пройдем еще немного.

Мы двинулись вдоль насыпи, отыскивая более пологий откос для въезда. Шли вперед, возвращались, Оленин то и дело поднимался на кручу и тут же спускался, обеспокоенный: нет, не то... Наконец ноги нащупали вставший поперек нашего пути невысокий занесенный снегом вал. Должно быть, когда-то здесь проходила полевая дорога через насыпь. Подполковник обрадовался.

- Нам, кажется, повезло, капитан! - крикнул он весело и толкнул меня плечом. - Эту горку мы возьмем. И работа потребуется небольшая. Зови бойцов, пускай погреются. А мои ребята займутся оборудованием моста. Пойдем взглянем, что творится наверху.

Я послал связных на дорогу: от каждой роты по взводу с лопатками сюда; танкисты покажут, что надо делать.

Вверху, на насыпи, ветер дул беспрепятственно, упругой темной стеной, и мы низко пригнулись, чтобы не упасть. Полотно было занесено, шпал не видно, лишь кое-где слабо мерцали рельсы. Я тронул Оленина за рукав.

- Меня, знаешь, что тревожит? Поезда. Надолго займем перегон...

- А что делать? - крикнул комбриг в ответ. - Я послал на станцию человека предупредить начальника о нашей переправе. Постараемся как можно скорее. Тут где-то должны быть штабеля шпал - на случай ремонта пути. Без них мы можем завязнуть на этом берегу до утра.

Чертыханов тотчас предложил свои услуги:

- Разрешите мне поразведать насчет шпал?

- Давай, ефрейтор, действуй, - сказал Оленин. - Они должны быть и на этой стороне реки, и на той.

Не прошло и минуты, как отдалился от нас Чертыханов, впереди раздался окрик, а вслед за окриком прозвучал выстрел. А еще минуту спустя, вверх, во вьюжную темень взвилась ракета. Последовала короткая, как бы предупреждающая пулеметная очередь. Пули просвистели вдоль полотна. И я и Оленин метнулась под откос, увязая в сугробе.

- Уж не ефрейтора ли подстрелили? - спросил комбриг. - Очумели совсем! По своим бьют.

- Его не подстрелишь, - возразил я неуверенно и, приподнявшись, выглянул наверх. По снегу между рельсов кто-то полз по-пластунски, отдуваясь и бормоча ругательства. Я тихо окликнул: - Прокофий, ты?

- Я, товарищ капитан.

- Тебя ранили?

- Как бы не так! - Он перевалился через рельс и скатился к нам. - Черта с два получим мы шпалы! У моста нашу охрану пушкой не прошибешь. Стоит сделать неосторожный шаг - пулю в лоб влепят, как по нотам. И даже не извинятся.

- Надо дать им знать о себе, - сказал я. - Иначе они нас не подпустят.

Пока мы раздумывали, как быть, люди, охраняющие мост, двигались к нам навстречу, намереваясь, видимо, проверить, не диверсанты ли к ним подбираются. Шли трое. Они осторожно ступали по полотну, придвигаясь к нам все ближе и ближе, и когда поравнялись, подполковник Оленин громко сказал:

- Что же вы стреляете?

Трое замерли.

- Кто такие? Что вам тут нужно? - спросил один. Второй пояснил более мирно:

- Приказано стрелять без предупреждения. Мало ли кто шляется тут по ночам.

Мы назвали себя.

- Вставайте и выходите сюда.

Мы выбрались из укрытия.

- Руки вверх! Идите вперед. Не оглядывайтесь. При первой попытке к бегству - стреляем.

Мы прошли с поднятыми руками метров пятьдесят. Прокофий, покосившись налево, заметил во тьме заметенные снегом штабеля шпал и воскликнул не без торжества:

- Товарищ подполковник, вот они, шпалы-то!

- Значит, живем, ефрейтор! - отозвался Оленин.

- Разговоры прекратить! - тут же последовал повелительный окрик.

Не доходя до моста несколько шагов, мы остановились, и боец из охраны, подбежав к будочке, стоящей у въезда на мост, что-то кому-то доложил, приотворив дверцу. Из будочки, застегивая на ходу шинель, вышел человек и, оглядев нас, велел опустить руки, пригласил к себе. В будочке было тесно и тепло: топилась железная печурка. Лейтенант, командир розы, охранявшей мост, неулыбчивый молодой человек, проверив наши документы, сделал выговор:

- Это объект стратегического значения. Не будь моста, Тула давно бы задохнулась. Гитлер издал специальный приказ захватить эти переправы. Сам Гитлер! Значит, понимает их значение... Как же мы должны его охранять! А вы, словно маленькие, ночью, на мост, без спроса... - Он стал звонить кому-то и, выяснив обстоятельства, сказал, обращаясь к командиру бригады: - Можете действовать, товарищ подполковник. При вас будет находиться сержант Платонов.

- Это я, - представился обладатель повелительного голоса.

- Проведи товарищей командиров, - сказал неулыбчивый лейтенант.

Ветер гудел в переплетениях металлических ферм; задувал он и с боков, и сверху, и снизу; в промежутки между шпалами видна была застывшая, засыпанная снегом река.

- Осторожней, товарищи, - предупредил провожатый. - Идет поезд. - Он прислонился спиной к железной перекладине, одной рукой обнял стояк, другой прикрыл лицо. Мы сделали то же самое. - Держитесь крепче!

Мост задрожал еще до того, как на него вкатился состав. Потом нас обдало дымом и искрами от паровоза, оглушило грохотом металла. Мост гулко содрогался и как будто стонал под тяжестью груза, мы чувствовали, как он трепетал каждым своим упором. Поезд ушел в Тулу на помощь нашим полуокруженным войскам.

Сопровождавший нас сержант, кивнув вслед последнему вагону, сказал словно бы по глубокому секрету:

- Каждый состав, который здесь проходит, надо проверять самым строжайшим образом, хотя и на паровозе и в вагонах следуют наши люди. Совсем недавно, неделю назад, ночью, вот так же проследовал поезд на Тулу. И что же? После него один наш красноармеец случайно обнаружил вот здесь, на этом месте, мину замедленного действия. Огромную! Он, конечно, не растерялся, схватил ее и выбросил в реку. Пока бежал докладывать командиру роты, мина взорвалась. А что, если бы она на мосту взорвалась? Тут нужен глаз да глаз...

Продвинувшись метров на сто пятьдесят вперед от моста, мы определили место спуска танковой колонны с насыпи, затем вернулись на мост.

Там уже кипела работа: саперы и бойцы мотострелкового батальона бригады по двое таскали на плечах шпалы и укладывали их вдоль рельсов, создавая таким образом сплошной настил. Людей на мосту копошилось так много, что трудно было пробраться; слышались лишь отдельные слова команды, восклицания здоровых, занятых спешной и горячей работой молодых парней и внезапные взрывы смеха. В этот момент они и не думали, наверное, что их ждет на том берегу, впереди... По всему мосту были рассыпаны розовые вспышки фонариков, как будто кто-то, зажигая спички, прикуривал на ветру.

А там, где мы наметили подъем на насыпь, работали бойцы нашего батальона - барахтались в снегу, выравнивая дорогу; ветер уносил во тьму вместе с вихрями поднятой лопатами снежной пыли веселый до беззаботности смех. Командир бригады, остановившись у въезда, похвалил красноармейцев: