Елизавета Паршина - Динамит для сеньориты

Бойцы Пятого полка — продолжает Ваупшасов — установили по своей инициативе неписаный закон, который гласил: если кто-либо попятится, побежит от врага, товарищ, сосед справа или слева, вправе прикончить труса и изменника выстрелом из винтовки или пистолета без особой команды или предупреждения. (Голову даю на отсечение, что до такого испанцы сами бы не додумались. — Л. П.) (…) Партизанское соединение находилось на особом положении в республиканской армии. Весь его личный состав получал двойной паек и двойное жалование. (Стр. 149)

Из разговора Мамсурова и Спрогиса, происходившего в моем присутствии в середине 60-х годов:

— Железная дорога! Если б ты мне палку в колеса не ставил, там вообще бы никаких дорог не осталось!

— Не для того, Артур, мы отряды готовили. Если б анархисты начали вешать коммунистов…

— Да. Когда плохо стало, они могли переметнуться.

Из воспоминаний А. Эйснера:

— Но имейте в виду, нам достоверно известно, что есть среди вас и такие, которые приехали сюда не ради того, чтобы героически умирать рядом с нами, но чтобы после победы над фашистами помочь одной партии захватить власть и установить свою диктатуру. От имени Федерации анархистов Иберии, от имени миллионной нашей Национальной конфедерации труда предупреждаю: их ждет позорный конец! (стр. 92)

Таким образом, советские секретные службы активно содействовали обеспечению испанским коммунистам реальной политической власти. В Барселоне и Валенсии были созданы две спецшколы, энергично готовившие партизанские кадры. Ваупшасов посещал спецшколы, ездил по всем бригадам и вместе с другими советниками обучал рядовой и офицерский состав подрывному и диверсионному мастерству (Ваупшасов, стр. 150).

Кроме того, Ваупшасов стал советником испанской службы безопасности Сегуридад и фактически контролировал испанскую контрразведку. И еще «кроме того» — люди Ваупшасова выросли за спиной членов ЦК Испанской компартии Ибаррури, Чека, Урибе. На стр. 157 он поясняет, что это была «охрана», приставленная по решению их же ЦК, но тут же проговаривается, что появлением охраны Председатель компартии Ибаррури была немало удивлена и даже пыталась возражать. (…) Однако у меня была еще одна просьба: без моего ведома и без сопровождения моих товарищей по охране никуда из здания ЦК не отлучаться. «Так это же арест! — воскликнула Пассионария. — Вы же ограничиваете мою свободу!» (Стр. 158)

Она не знала главного: Ваупшасов имел полномочия Москвы уничтожать членов ЦК испанской компартии в случае их колебаний. Так, по крайней мере, он сказал Е. Паршиной в моем присутствии. Чем еще занимался советник НКВД в Испании? Ну вот, например, Ваупшасов пишет:

Я помог Тольятти выправить надежный заграничный паспорт, дал взаймы 300 долларов, и мы тепло распрощались, высказал надежду на встречу в Париже или Москве (стр. 175–176).

Станислава Ваупшасова я видел только один раз, когда он был у нас в гостях на Ленинском проспекте. Несмотря на преклонный возраст, он был в форме полковника со звездой Героя Советского Союза и множеством орденских планок. Светлые водянистые глаза, малоподвижное совершенно невыразительное лицо ночного сторожа, тихая со скрипом речь. Короче, полное несоответствие ожиданиям.

А вот что говорил о паспортах генерал Вальтер Кривицкий, шеф советской разведки в Западной Европе с центром в Гааге, сбежавший в октябре 1937 года в США:

НКВД использовал надежные паспорта убитых (и некоторых живых) членов интернациональных бригад, документы которых пересылались в Москву. Здесь я видел стопу около сотни паспортов, главным образом американских. Новые владельцы использовали их для проникновения в Америку как возвращающиеся граждане США. Одним из них был полковник Меркадер, убийца Троцкого. (Кривицкий. Я был агентом Сталина. Лондон, 1939, стр. 114)

Hugh Thomas указывает, что русский, руководивший диверсионной работой и партизанской войной на территории националистов под руководством Орлова (согласно показаниям Орлова в Подкомитете по внутренней безопасности Сената США в 1957 году) был Эйтингон, известный также как Котов. Это он стал любовником барселонской коммунистки Каридад Меркадер дель Рио, он выбрал ее сына Рамона как способного агента, использованного позже для убийства Троцкого (стр. 389).

На стр. 777 Hugh Thomas отмечает, что Эйтингон был шефом контрразведки в Испании.

Как известно, Троцкий был убит ледорубом у себя дома в Мексике в 1940 году. Много позже И. Эренбург рассказывал И. Гоффе и Е. Паршиной, что в день убийства машину Эйтингона видели на углу дома Троцкого.

Наум Исаакович Эйтингон (Эйдингтон, Эттингон, он же Леонид Александрович Наумов, он же Грозовский, он же Леонов, он же Пабло, он же генерал Котов и т. д.) родился в 1899 году в Могилеве (по другим данным в Шклове). Законченное образование не получил. Член партии левых эсеров с 1917 года. После революции был председателем ВРК Башкирии, начал работать в ВЧК, затем в НКВД. В 20-е годы, как Орловский, Салнынь и другие, на нелегальной работе в Китае, затем в Турции. Перед прибытием в Испанию работал в советских дипломатических миссиях в Южной Америке, Франции. Е. Паршина не знала его в Испании и никогда там не видела, но слышала о Котове, как об очень влиятельном человеке. После войны 1941–1945 он был начальником Е. Паршиной в Управлении внешней контрразведки КГБ. В 60-х годах он иногда бывал у нас. Его внешность тоже разочаровала меня: высокий, коренастый, немного сутулый. Точные, экономные, со скрытой энергией движения. Умные, чуть улыбающиеся глаза выдавали еле уловимую растерянность и печаль. Со мной он почти никогда не разговаривал, да и вообще говорил очень мало. Почему-то единственное, что мне запомнилось из его слов, как в Испании, когда у него была фамилия Котов, он прислал советнику Южного фронта Киселеву машину с охраной.

Насколько помнит Е. Паршина, непосредственное руководство отрядами во главе с советниками НКВД осуществлял Сыроежкин, известный по знаменитой операции «Трест», который был подчинен Эйтингону. Таким образом, проясняется структура сил НКВД в Испании (конечно, без учета агентурного направления): генерал Эйтингон руководил диверсионной, контрразведывательной и агентурной работой через старших советников Ваупшасова (контрразведка и безопасность) и Сыроежкина (партизанско-диверсионная работа). Агентурой занимался либо сам Эйтингон, либо имел третьего помощника, которого мы не знаем. Сходной оказалась и структура советской военной разведки, которой руководил Гай Лазаревич Туманян через старших советников по разведке Мансурова (партизанско-диверсионная работа) и Львовича, известного в Испании под именем Лоти (агентурная разведка). Деятельностью же всех советских секретных служб командовал старый и заслуженный чекист Лейба Фельбинг (он же Лев Никольский, а в Испании — Александр Орлов).