Анатолий Гладилин - Улица генералов: Попытка мемуаров

Довольно скоро Виктор Луи стал знаковой фигурой не только московской, но и международной жизни. Рассказывать о нем подробно — опять уходить в сторону. Но вот короткий штрих: на приеме в американском посольстве дипломат-американец высокого ранга мне с раздражением говорит: «Мы давно готовим визит нашего президента в Москву. А Виктор Луи сказал, что визита не будет». И американец недоуменно развел руками.

Визит действительно так и не состоялся.

Последний раз я видел Виктора Луи незадолго до эмиграции. То есть я уже решил, что уезжаю, но никому про это не говорил. Юра Киршон, постаревший, спившийся, живший уже как приживалка то около Юлиана Семенова, то около Виктора Луи, встретил меня в ЦДЛ и сказал, что Луй приглашает к себе в гости.

— Зачем?

— Поедем — не пожалеешь. У него для тебя подарок. — И прошептал мне в ухо: — Твоя книга, изданная в Германии.

Я знал, что «Прогноз на завтра» издан во Франкфурте. По этому поводу меня вызывали аж в ЦК партии, прорабатывали. Но саму книгу я не видел. И чтоб получить долгожданную книгу, готов был поехать хоть к черту на рога. Правда, в такси я спросил у Киршона: «Юра, а неприятностей у меня не будет? Ты понимаешь, что я имею в виду». — «Ерунда, — отмахнулся Киршон. — Дуй, конечно, крупный разведчик, но ты для него — слишком мелкая рыбешка. Ты ему интересен как воспоминание молодости».

Приехали в генеральский дачный поселок в Баковку. Одну из генеральских дач за глухим забором теперь занимал Виктор Луй. Огромный каменный дом с разными хозяйственными пристройками. Две иномарки во дворе. После приветствий и каких-то общих слов Виктор Луи пригласил нас спуститься в библиотеку. Подвальная комната, очень ухоженная, оборудованная в книжный зал. Я шарил глазами по полкам и тихо ахал. Весь «самиздат»! Весь «тамиздат»! Полное собрание всей антисоветской литературы. Этих книг хватило бы, чтоб намотать полный срок не одному или двум диссидентам, а целому пехотному батальону. Виктор Луи спокойно снял с полки «Прогноз на завтра», протянул мне и сказал Киршону: «Дадим время автору насладиться своей книгой».

Когда мы перешли в столовую, я увидел через окно, что во двор дачи въехала огромная красная машина, из которой выпрыгивали люди в касках. «Все-таки явились арестовывать, — пронеслось в голове, — но почему они в касках?» Потом сообразил — это пожарники. Виктор Луи лениво глянул в окно и разъяснил: «Я вызвал пожарников, чтоб они залили во дворе каток моим детям».

Потом мне рассказывали, что в конце советской власти Юлиан Семенов построил себе дом в Крыму. Но был ли этот дом лучше, чем у Виктора Луи в Баковке, и позволял ли себе Семенов такие же шалости, как «Луй», — об этом я ничего не ведаю.

Зато знаю, как и почему Юлика завербовали органы. Впрочем, это известная история. Юлик убил на охоте егеря. Случайно. Однако убийство есть убийство, и из уголовного дела Юлика вытащил его тесть, Сергей Михалков, обратившись к своим покровителям в КГБ. Но там, соответственно, поставили условия. И с тех пор Семенов стал писать не о полярниках или милиционерах, а о храбрых рыцарях с холодной головой, чистыми руками и т. д. Вопрос: какие все-таки отношения были у Юлика с ГБ? То есть, грубо говоря, носил он погоны или нет? И опять же, тут несколько версий. Одна из версий официальная, самого Семенова, для советской печати, правда, уже времен перестройки. В интервью какой-то газете (сам это читал) Юлик рассказывал, что ГБ ему давало материалы для книг, «но, клянусь, я не был сотрудником КГБ». Более того, его вызвал Андропов и сказал, что из книг Семенова, написанных по материалам ГБ, торчат уши этого ведомства, и, дескать, нам этого не надо, и пожалуйста, уважаемый Юлиан Семенович, пишите дальше, пользуясь только вашей прекрасной творческой фантазией. Так у вас лучше получается.

Вторую версию мне поведала энергичная дама, с которой у меня был двухчасовой телефонный разговор. Она тоже читала это интервью Юлиана Семенова и консультировалась по этому поводу с профессиональными разведчиками. Асы советской разведки смеялись и говорили, что Юлик — фантазер, и утверждали, что никаких бесед с Андроповым у него не могло быть, ибо товарищ Андропов принципиально избегал любых встреч с писателями.

Третья версия. Когда я работал на «Свободе», один советский перебежчик продиктовал мне список сотрудников ГБ, которые задействованы в советской литературе. В этом списке фигурировал Юлик. Чин — подполковник. Я этот список спрятал к себе в стол и никому не показывал. Даже американскому начальству в Мюнхене, хотя, казалось бы, мог бы получить за него какие-нибудь поощрения. Но, во-первых, я уже тогда видел, что начальство «Свободы» ни хрена не понимает в советской жизни, да и не хочет понимать. Во-вторых, у меня были сомнения: не подкинули ли мне дезу? Лишь однажды — и много позже — я заговорил об этом списке (не называя фамилий) в Сан-Франциско со Станиславом Левченко. Станислав Левченко, тамошний корреспондент русской газеты «Панорама», бывший советский разведчик в Японии, в чине майора, скептически заметил: «В твоем списке слишком много генералов. Генеральские должности крайне редки в ГБ. Сомнительно».

Четвертая версия… Но стоп. Мы же не расследование ведем. Я выскажу свое мнение, которое сложилось после моих разговоров с Юликом, чтения его книг и того, что происходило около его книг и фильмов.

Во всех газетах было объявлено, что скоро по телевизору покажут сериал Юлиана Семенова «Семнадцать мгновений весны», посвященный работе советских разведчиков в тылу врага. Мы где-то с Юликом пересеклись, и я искренне его поздравил с предстоящей премьерой. Знаете, не каждый день у ваших знакомых выходит тринадцать серий по телевизору. «Премьеру откладывают», — ответил Юлик. Он был очень напряжен. Я впервые видел, что Юлик нервничает из-за каких-то своих литературно-киношных дел, которые обычно катились как по маслу. «Откладывают? — изумился я. — Это при твоих-то связях?» Кажется, Юлик помолчал, пытаясь разобраться, на что я намекаю, а если намекаю, то как ему реагировать. Может, это сейчас так мне кажется, а ответ Семенова был быстр. Ответ, во всяком случае, я запомнил: «Это не там. Это МИД. Новый виток дружеских отношений с американцами, а мидовские мудаки боятся, что фильм этому помешает».

В конце концов, хоть с некоторой задержкой, «Семнадцать мгновений весны» вышли на экран, и… посыпались жалобы из промышленных министерств, что в часы показа сериала останавливаются вечерние смены заводов. О «Семнадцати мгновениях» столько написано, и разного, что уж нечего добавить. Боюсь, что нынче уже забыли писателя Ю.Семенова, но он навечно останется в памяти народной как прародитель бессмертного Штирлица в исполнении Вячеслава Тихонова, под музыку Таривердиева на слова Роберта Рождественского.