Анатолий Терещенко - СМЕРШ в Тегеране

Прибыв на Западный фронт, Сосновский стал изучать контингент из числа польских военнопленных, находящихся в следственных изоляторах и фильтрационных лагерях. Наиболее лояльно настроенных к советской власти задержанных и пленных отбирал.

Таким образом, он постепенно сколотил небольшую боевую группу, перед которой была поставлена задача проникнуть в конкретную диверсионно-террористическую организацию. По данным разведки Красной Армии именно эта организация готовила покушение на жизнь командующего Западным фронтом Тухачевского.

Вместе с несколькими членами своей группы, в которую, кстати, входила девушка под именем Пшепилинская, они сумели внедриться в нужный объект — конкретную контрреволюционную организацию и сорвать план убийства командующего фронтом.

Сосновский и его группа обезвредила в полосе фронта не одну польскую диверсионно-террористическую группу. Они тем самым нанесли серьезный удар по планам Варшавы. О деятельности «коварного предателя» польская разведка доносила даже Пилсудскому, который поставил задачу своему генштабу любыми средствами и как можно скорее физически уничтожить Добржинского.

Под эту цель 2-м отделом польского генштаба специально готовились террористы.

В то же время, за конкретные оперативные результаты и заслуги перед Советской Республикой недавний польский резидент Сосновский был представлен к высокой правительственной награде. Его наградили орденом Красного Знамени. Вскоре Сосновского зачислили кадровым сотрудником в штат центрального аппарата ВЧК, которой он отдал все свои лучшие годы.

Однако польская военная разведка не могла успокоиться, и охота на Сосновского продолжалась. Об этом свидетельствовало задержание некого Борейко, который направлялся в Москву для совершения террористического акта, «акта возмездия» в отношении нашего героя.

На следствии террорист признался, что он был послан 2-м отделом польского генштаба (военная разведка) для физического устранения чекиста — поляка. Бдительность и профессионализм сотрудников ВЧК предотвратили опасное преступление — спасли жизнь смелого оперативника.

Дальнейшая судьба Сосновского такова. Он стал одним из руководителей созданного в мае 1922 года специального подразделения органов государственной безопасности по борьбе со шпионажем — Контрразведывательного отдела Секретно-оперативного управления ГПУ республики.

С 1927 по 1929 гг. проходил службу в должности секретаря Секретно-оперативного управления ОГПУ.

В 1929 году становится уже начальником КРО полномочного представительства по Белорусскому военному округу, затем по Центрально-Черноземной области. На этих должностях он проработал до 1931 года.

В 1931 — 1935 годах — соответственно начальник отделения, заместитель начальника Особого отдела ОГПУ — ГУГБ НКВД СССР.

С мая 1935 года его неожиданно отправляют на периферию и назначают с явным понижением — заместителем начальника управления НКВД по Саратовскому краю. Это был опасный в те годы признак…

Он и сам понимал, что его ставят в положение козла отпущения.

Так и случилось, в ноябре 1936 года контрразведчика арестовывают. По архивным данным смелого и преданного чекиста расстреляли 15 ноября 1937 года.

Реабилитирован Сосновский только в 1958 году по просьбе самих чекистов, пересматривающих в то время некоторые дела незаслуженно репрессированных коллег.

Интересно то, что в контрразведывательном подразделении по борьбе со шпионажем с 1922 года вместе с Сосновским стал работать и Виктор Стацкевич под фамилией Кияковский.

Советской властью ему тоже было оказано полное доверие. Он стал оперативником, положительно зарекомендовавшим себя на этой небезопасной в то время работе. Он принимал участие в ряде конкретных чекистских операций.

В начале тридцатых годов его, опытного контрразведчика, направляют в командировку в Монголию. По скудным данным, собранным автором о нем, Виктор Стацкевич — Кияковский «…геройски погиб при выполнении специального задания органов ВЧК». И все!

О благородстве и честности самого же Артузова красноречиво говорит выписка из протокола заседания Коллегии Особого отдела Западного фронта от 7.9.1920 года, в которой есть такой текст:

«Гр. (гражданка — авт.) Пиотух Марию Александровну 17 лет признать виновной в принадлежности к Оршанской белопольской шпионской организации, — приговорить ее к высшей мере наказания — расстрелу, но принимая во внимание добровольную явку и несовершеннолетие, чистосердечное признание, выдачу соучастников, а также ее заявление о том, что ее прежняя деятельность не соответствует ее истинным убеждениям, как сочувствующей Советской власти и что ее деятельность является лишь следствием влияния на нее польских офицеров Квятковского и Борейко, освободить с представлением права искупить свою вину в работе».

Судьба же самого Артузова была сломана в период так называемой ежовщины. Это был период, когда Сталин руками «партийного карлика» Ежова освобождался от старой «ленинской гвардии» — большинства троцкистов и некоторых действительно легендарных личностей в ВЧК периода Дзержинского.

Артузов по сравнению с Ежовым был личностью.

В феврале 1917 года он с отличием окончил металлургический факультет Петроградского политехнического института. В совершенстве владел французским, английским, немецким и польским языками. В разное время находился на руководящих должностях в политической и военной разведках СССР.

13 мая 1937 года Артузова арестовали как «активного участника антисоветского заговора в НКВД».

Находясь в следственном изоляторе и узнав об аресте Соснов-ского, он 22 марта 1937 года направляет письмо наркому внутренних дел Н.И.Ежову, в котором практически берет под защиту ошельмованного чекиста.

В частности в письме есть такие слова:

«…дело Сосновского было не маленькое дело ВЧК. Я знаю, что Дзержинский советовался с Лениным по этому делу… Дзержинский разрешил обещать Сосновскому — не стрелять идейных пилсудчиков из его людей, а выпустить в Польшу под честное слово, не заниматься больше шпионажем против нас.

На этом условии Сосновский дал свои показания. Мы сыграли на его революционном романтизме и сняли польскую сеть. Обещание приказано было выполнить. Несколько польских офицеров было выпущено в Польшу после политической обработки.

Тов. Фриновский мне сказал: русских стреляли, поляков выпускали по этому делу. Считаю такое утверждение — клеветой на Дзержинского. В 1920 году это было политическое дело. Обращение Сосновского к польской молодежи разбрасывалось нашей авиацией над польскими войсками. За раскрытие плана польских диверсантов — помешать эвакуации штаба Тухачевского из Минска Сосновскому был присужден орден Кр. Знамени.