Хассо Стахов - Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944

Прежде чем солдаты успевают осмотреться, их уже бросают в яростные бои. В хронике 83-го легкопехотного полка 28-й дивизии это описывается так: «Нашей артиллерии все труднее прицельно уничтожать скопления противника, так как немцы и русские перемешались, с ожесточением вцепившись друг в друга».

Противник находится везде и в то же время нигде. Когда однажды утром командиры батальонов и рот прибывают на командный пункт командира 83-го легкопехотного полка за получением приказа, то прямо перед ними внезапно начинают валиться на землю мощные деревья. Это делает неведомо откуда взявшийся русский танк. Он приближается к командному пункту на расстояние 50 метров. Из прилегающего кустарника русские открывают отчаянную стрельбу. Вырвавшиеся вперед и теперь оказавшиеся в окружении мелкие группы солдат противника пытаются пробиться к своим войскам на восток. Немецкие офицеры стремглав покидают командный пункт, спеша к своим подразделениям. Русский танк удается подбить, экипаж сдается в плен.

Один из командиров рот в эти дни затянувшихся лесных боев находит самый лучший способ управления подразделениями, когда приходится действовать вслепую, не видя друг друга. Он решает подавать сигналы с помощью свистка. Вот что рассказывает об этих днях обер-лейтенант Зигфрид Вебер, командир одного из батальонов 49-го легкопехотного полка 28-й дивизии: «В сплошном густом лесу и прилегающем к нему кустарнике бой велся, как правило, с близкого расстояния, переходя в рукопашную схватку. Все чаще противнику удавалось с помощью танков и приданной пехоты вклиниваться в наше расположение. Мы отражали его атаки автоматическим оружием, ручными гранатами или саперными лопатками в рукопашном бою. Русские входили в состав одной из элитных частей. Никто из них и не помышлял сдаваться. В плен попадали только раненые».

Батальон обер-лейтенанта Вебера придан 121-й пехотной дивизии на северо-восточном фланге русского вклинения. Задача дивизии заключается в закрытии бреши на «электропросеке» (линия высоковольтных передач, ведущая от Волховской ГЭС через Гайтолово к Петербургу. — Ю. Л.). С юга то же самое должна сделать 132-я пехотная дивизия. Батальон Вебера переподчинен 407-му пехотному полку 121-й дивизии. Обер-лейтенант рассказывает: «Передовые подразделения полка намертво залегли в 400–500 метрах от объекта атаки — одной из высоток перед Гайтолово. „Электропросека“ тянется по северному склону обратного ската голой высоты, мощно укрепленной, и где отрыты глубокие окопы и установлены орудия». В течение двух суток 407-й полк уже пытался безуспешно атаковать, но никак не мог закрыть здесь котел окружения. 132-я пехотная дивизия также залегла в 800 метрах южнее этой высотки. Ей предстоит еще раз подняться в атаку, в то время как северная группа должна удерживать свою позицию. Но все оказывается не так просто, как это звучит на словах. Вебер продолжает свой рассказ: «Противник полностью господствует в районе боевых действий, ведя настильный и навесный огонь своими артиллерийскими орудиями и минометами. Они стреляют как из котла, так и с высоты, а также с восточного направления. Снаряды разрываются, ударяясь о стволы деревьев. Но солдаты не в состоянии окопаться, так как после каждой попытки вынуть грунт саперной лопаткой в этом месте сразу же появляется вода. Почва здесь влажная и болотистая, ко всему прочему несколько раз в день идет дождь. Ночью температура падает ниже нуля градусов. Солдаты насквозь промокли. Плащ-палатки от дождя и холода задубели. У нас почти нет возможности хотя бы немного вздремнуть. От русской позиции нас отделяют всего 30–50 метров».

Обер-лейтенант Вебер не теряет самообладания в этом кошмаре. Позднее он расскажет, что просто рассчитал, сколько времени его 3-й батальон сможет еще продержаться в таком аду. Неизвестно, вспоминал ли он о словах, которые ему вдалбливали в военном училище: «Первой заповедью на войне является решительность действий. Каждый военнослужащий, независимо от того, является ли он самым крупным военачальником или солдатом-новобранцем, должен постоянно помнить, что невыполнение задачи влечет за собой более тяжкие последствия, чем ошибка в выборе средств». Возможно, желание спасти своих солдат стало для него поводом к решению, которое он в конце концов принял. Вероятно он сказал себе: «Конечно, если батальон займет высотку, то на него наверняка обрушится еще более сильный огонь врага, а кроме того, через занятую немцами господствующую позицию могут попытаться прорваться на восток окруженные красноармейцы. Но зато, заняв высоту, он окажется в выигрышном положении, так как эта позиция русских оборудована в сухой почве. Тем самым крышка котла захлопнется, и потери, которые при этом могут возникнуть, будут оправданы». Итак, следует приказ: «В атаку, вперед!»

В решающий момент Веберу удается воспользоваться результатами атаки немецких пикирующих бомбардировщиков, парализовавшей действия русских. Смелость отчаянного решения по принципу «Все или ничего» гонит солдат 3-го батальона из их примитивных укрытий, и они устремляются вперед на высоту, в то время как земля еще сотрясается от разрывов бомб, а в воздухе висит облако дыма. И происходит чудо: немцы в мгновение ока очищают позицию от русских, которые отступают. В 3-м батальоне имеется лишь один раненый. Обер-лейтенант Вебер получает «Железный галстук» — так солдаты называют Рыцарский крест.

22 сентября 83-й легкопехотный полк 28-й дивизии докладывает, что русские продолжают упорно прорываться на запад, к Неве. Однако уже 23 сентября 49-й легкопехотный полк этой же дивизии сообщает, что под Гайтолово отмечены массовые попытки противника пробиться из района окружения назад на восток. И действительно, войска Гагена еще раз прорывают там линию заграждения. Батальоны 121-й и 132-й пехотных дивизий вынуждены занять круговую оборону. В конце концов 3-й горнострелковой дивизии вновь удается закрыть линию заграждения. 25 сентября, как повествует хроника 83-го легкопехотного полка, «наступательные возможности окруженного противника оказываются, по всей видимости, исчерпанными. В течение нескольких недель русские с беспримерной храбростью бросаются в атаку на немецкие позиции. Но их попытки оказались безуспешными». 26 сентября русские дают волю своему негодованию в ответ на упрямство немцев. В течение трех часов они обрушивают массированный огонь на немецкие позиции у Невы и в тылу 83-го легкопехотного полка. Через двое суток все это повторяется. 28-я легкопехотная дивизия теряет в этом Первом Ладожском сражении 717 человек убитыми, 88 пропавшими без вести и 3276 ранеными.

В полосе ответственности 132-й пехотной дивизии бои понемногу затухают. Артиллерийские подразделения Гагена в последнюю минуту сумели покинуть котел. Теперь они огнем накрывают с востока солдат 132-й дивизии, которая в начале октября впервые создает в болотистой почве у речки Черной сплошную передовую линию фронта.