Майкл Льюис - Moneyball. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире
А теперь он чувствовал себя неуверенно. Чэд надвигает кепку на глаза и идет к питчерской горке, делая до нее ровно столько шагов, сколько и всегда. Снаружи – все по-старому, внутри – по-новому. Несколькими неделями ранее, когда он всматривался в кетчера, чтобы распознать его сигнал, он не замечал, что происходит вокруг. В такие моменты, чтобы успокоить себя, он повторял свою обычную фразу:
Делай свою подачу.
Делай свою подачу.
Делай свою подачу.
Сегодня вечером он замечает все вокруг. Шум толпы. Растяжки с рекламой. Зрителей со всей страны. И в ушах звучат новые слова:
Не облажайся!
Не облажайся!
Не облажайся!
У него сейчас самый серьезный спад за всю карьеру, хотя кто бы мог назвать это спадом: один неудачный выход на стадионе «Янкиз», а другой – на стадионе «Фенвей Парк»! Но Чэд не способен на все, что произошло, смотреть с позиции перспективы. На его книжной полке дома рядом стоят две потрепанные книги. Одна – «Психология игры в бейсбол». Другая – Библия. Его любимый стих из Библии – 13-й из главы 4 «Послания к филиппийцам»: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе». Но этот стих сейчас не успокаивает его. Несколько дней назад вечером он позвонил жене Дженни, которая увезла детей в Бирэм, чтобы они подготовились к новому учебному году, и сказал: «Я чувствую, что больше не смогу играть».
Тренер питчеров «Окленд Эйс» Рик Петерсон считает, что проблемы у Чэда начались с августа, когда комментатор ESPN Джефф Брантли приехал в «Окленд» и снял о нем сюжет, объявив Чэда на всю страну лучшим питчером замены. Внимание прессы выбило Чэда из привычной колеи. Петерсон был важным звеном в успехе питчеров «Окленд Эйс». Он не только следил за тем, чтобы они все были здоровы, но и в некотором роде помогал им сфокусироваться на нужных вещах. Рик Петерсон любил повторять, что «если у вас двенадцать разных питчеров, вам нужно уметь разговаривать на двенадцати разных языках». В отличие от всех остальных питчеров команды в языке Чэда отсутствовала фраза: «Я подхожу для Главной лиги». В языке Чэда отсутствовал любой личный вызов. Отсутствовало понятие «уверенность в себе». На протяжении всей своей карьеры в ответ на возникавшие проблемы Чэд не пытался разобраться в себе, он только ниже опускал руку для подачи. Костяшки пальцев задевали землю, когда он делал подачу. «Ему некуда дальше руку опускать, – говорил про это Петерсон, – только разве что он теперь начнет бросать сверху вниз».
Тренер постоянно пытается научить Чэда начинать все с себя. Когда после нескольких слабых выходов Чэд выглядел потерянным, Петерсон заставил его сесть и посмотреть видеозапись, как он разбивает в пух и прах игроков Главной лиги в первые пять месяцев сезона. Во время просмотра Петерсон высказал свое мнение:
– Ты христианин, Чэд, да?
– Ага.
– Ты веришь в Христа?
– Ну.
– А ты его видел когда-нибудь?
– Нет, я его никогда не видел.
– А когда-нибудь ты видел, как ты выводишь отбивающих в аут?
– Ага.
– Так почему же ты в Христа веришь, хотя никогда его не видел, а в свою способность выводить в аут отбивающих не веришь, хоть выводишь их в аут постоянно?
Тренер оставил Чэда раздумывать над этими словами. Чэд посидел, подумал и сказал себе: «Ну да, все логично». Но через некоторое время снова засомневался. За всю его карьеру едва ли кто-нибудь верил в него, а теперь, когда все в него поверили, он не может поверить в себя сам. «Это самое слабое мое место, – рассказывает он. – У меня напрочь отсутствует уверенность в себе. Единственное, чем я могу объяснить эту свою черту, это тем, что я не умею подавать мяч на скорости сто пятьдесят километров в час. Тот, кто это умеет делать, постоянно видит свои способности. Но у меня этих способностей нет. То, что я делаю, зависит от умения обхитрить. Для того чтобы ввести в заблуждение, нужно, чтобы очень многое сработало. И когда что-то идет не так, я думаю: “Вот тебе на, только бы я смог их и дальше обхитрить”. А затем я начинаю сомневаться: “А сколько еще я смогу их обманывать?”»
То, что происходит с Чэдом, никак кроме как «кризисом веры» не назовешь. Когда он знает, что делает, он всегда подает туда, куда ему нужно, когда он надеется что-то правильно сделать, у него ничего не выходит, а сейчас он просто надеется. Не отдавая себе отчет в том, насколько он хороший игрок, Чэд начинает поддаваться мысли, что его успех – это просто трюк или неожиданная удача, волшебство, которое закончится в любой момент. И до него не доходит, что он единственный, у кого вообще появляются такие мысли.
В тот сентябрьский вечер он сражается с собой более яростно, чем когда бы то ни было. Билли Бин знает об этом. Программа в принадлежащей Билли Бину машине по выведению в аут игроков дала сбой. А Билли не имеет ни малейшего понятия, как эту машину починить, как добраться до поломки в голове у Чэда Брэдфорда. Праздность, леность, отсутствие дисциплины, недостаточный страх перед руководством – Билли знает, как бороться со всем этим. А вот что делать с чувством неуверенности, Билли Бин не знает. Если бы он знал, он в свое время мог бы закончить свою игровую карьеру в Зале славы. Но Билли не знает, что делать с ощущением неуверенности, и поэтому волнуется. Чэд не знает, что он будет выводить отбивающих в аут с предсказуемой частотой, настолько предсказуемой, что можно подумать, что он не человек, а робот. В результате у него может не получиться.
Билли Бин остается дальше смотреть игру только потому, что он каким-то образом очутился в ловушке, согласившись посмотреть ее на пару со мной. В следующие несколько минут Чэд Брэдфорд демонстрирует миру, насколько быстро можно потерять в игре преимущество над противником. Наконец в седьмом иннинге он добивается того, что выводит в аут третьего игрока противника, который неудачно отбивает мяч на землю. В восьмом иннинге возникает проблема. Арт Хоу позволяет Чэду вернуться на питчерскую горку – ему предстоит схватка с отбивающими-левшами.
– Я рад, что Арт оставил его, – говорит Билли. – Бесполезно иметь такого питчера, если использовать его только для того, чтобы он вывел в аут одного игрока противника.
Я спрашиваю, не беспокоит ли Билли то, что Чэд очень сильно полагается на веру. Что искренняя понятная вера Чэда в то, что Господь Бог одарил его невероятным умением выводить в аут отбивающих Главной лиги, в то же время может привести и к мысли о том, что Чэд решит, будто Господь на этот раз передумал.
– Нет, – отвечает Билли. – Я тоже верующий. Я просто верю в силу подачи, которую кроме как на землю не отобьешь.
За семьдесят раз, которые Чэд Брэдфорд выходил на замену в этом году, он проиграл прогулки всего десяти отбивающим, примерно каждому тридцатому, с кем вел поединки. И Чэд открывает восьмой иннинг тем, что проигрывает прогулку Бренгу Мейну.
Пока Мейн медленно идет к первой базе, болельщики «Окленд» на трибунах волнуются и кричат. Кто-то из болельщиков с открытых трибун, которые находятся ближе к центру поля, швыряет на газон рулон туалетной бумаги. На то, чтобы ее убрать, уходит минута, во время которой Чэд остается один на один со своими мыслями. Когда наконец игра начинается снова, пятьдесят пять тысяч человек поднимаются, кричат, вероятно, считая, что это поможет успокоиться Чэду.
– Почему шум должен влиять на отбивающего меньше, чем на питчера? – замечает Билли немного раздраженно. – Если вы проигрываете, можно просто сделать вид, что они вас так подбадривают.
Чэд проигрывает прогулку следующему отбивающему, Ди Брауну. Впервые за весь год он проиграл две прогулки подряд. Телевизионные камеры показывают лицо Мигеля Тейады, а затем – защитника второй базы Марка Эллиса, которые разговаривают, прикрыв рты своими перчатками-ловушками.
– В последние десять лет игроки начали прикрывать рты ловушками, – говорит со злостью Билли. – Я никогда не встречал никого в бейсболе, кто умел читать по губам. Что-то в последнее время я ничего не слышал о том, что количество чтецов по губам возросло, или я пропустил что-то?
Следующий отбивающий, Нейфи Перез, отбивает подачу Чэда по земле. Мяч на небольшой скорости отлетает ко второй базе. Джон Мабри, который играет на первой базе, бежит и пытается его перехватить. Чэд стоит на горке и наблюдает за развитием игры. К тому моменту, как Мабри удается поймать мяч, Нейфи уже стоит на первой базе. Все базы теперь заняты, а никто из игроков противника еще не выведен в аут. Очередной рулон туалетной бумаги летит с открытых трибун в центр поля. Толпа поднимается с мест и изо всех сил шумит, считая непонятно почему, что их внимание – именно то, что требуется Чэду Брэдфорду, чтобы преодолеть возникшие трудности.
Билли смотрит на экран телевизора с отвращением, как театральный критик, которого заставили смотреть изувеченного новомодными интерпретациями шекспировского «Гамлета».
– Не могу поверить в то, что мне нужно сидеть здесь и смотреть на это дерьмо, – говорит он. Он достает маленькую белую коробочку и кладет ее на стол перед собой. Пластиковый гладкий футляр истерся и поблек. – Я бы просто умер, если бы был на стадионе, – говорит Билли.
