Сьюзан Масино - Let There Be Rock. The Story of AC/DC

Когда Бон впервые увидел их в живую в Аделаиде, он понял, что подойдет этой группе. Журналисты часто писали, что он был в группе водителем и/или грузчиком, возможно, потому что Бон тусовался с музыкантами и часто подбрасывал Малкольма и Ангуса на своем 90–долларовом «холдене». Сам Бон объяснил то, как он попал в группу, в документальном фильме «Let There Be Rock» («Да будет рок!»): «Я был знаком с их менеджером, а группу до того ни разу не видел. Я никогда не слышал об «AC/DC», но их менеджер сказал: «Просто постой тут и посмотри«, — и вот через две минуты вышла группа. Этот паренек в школьной форме просто сума сходил, и я засмеялся. До сих пор не могу удержаться от смеха. А тогда я не преминул объяснить им, насколько я лучше того кретина, что пел у них до того. Они дали мне шанс это доказать, и я его не упустил».

Лавгроув рассказывал в мае 1999 года изданию «Ноу–Нонсенс»: «Однажды Малкольм сказал мне, что они собираются уволить своего певца, и спросил, не знаю ли я кого–нибудь подходящего. Я ответил, что да, имея в виду Бона, и что я его приглашу на следующий вечер, поскольку они как раз должны были играть у меня. Мне ответили, что Бон староват и им нужен кто–то помоложе. Я возразил, что Бон может отжигать, пока все вокруг не упадут, что он их всегда сделает. А когда я сказал о таком варианте Бону, он ответил, что ребята слишком молоды и не способны на большие жертвы ради рока.

После концерта все мы пошли на джем–сейшн к Брюсу Хоу. Он был басистом «Fraternity», и они играли до утра — в основном песни Чака Берри. И все получилось. На следующий день Бон пришел домой, собрал вещи и объявил, что переезжает в Сидней работать с «AC/DC». Он сел на заднее сиденье к ним в машину, ребята забрались вперед, мы попрощались — и все. Так началась легенда».

К счастью для Бона, он пришел в группу уже после того, как они отработали шестинедельный контракт на разогреве у трансвестита Карлотты в клубе «Бетховен диско» в Перте. Бон появился в группе сначала на джем–сейшне в «Пурака–отеле». «AC/DC» предложили Дэйву уйти после его последнего концерта в Мельбурне, и настоящий дебют Бона состоялся в Сиднее в «Брайтон–Лесэндз Масоник–холле» 5 октября 1974 года. Между Дэйвом и Боном никаких трений не возникло. Дэйв позже неоднократно обращался к Бону по различным поводам: «Мы всегда здоровались и не держали друг на друга зла».

Дэйв рассказывал в сентябре 2000 года журналу «Рок–Е–Зин»: «Сначала я был в шоке, как и все мои сиднейские фанаты, но Бон работал с группой просто блестяще, всегда с душой. Кроме того, у него уникальный голос, совершенно необычный. Некоторые мои любимые рок–композиции исполняет именно Бон». Дэйв решил поискать счастья с группой «Rabbit», которая записала хит «Too Much Rock 'N' Roll».

Ангус так вспоминал о первом появлении Бона в группе: «Репетиция для первого выступления заключалась в том, что мы просто посидели часок, тренькая все рок–песни, какие знали. Когда мы наконец собрались, Бон хряпнул две бутылки бурбона, а потом сказал: «Я готов«. И действительно, он был готов. Выглядел он отлично. Моментально изменился и начал бегать кругами, крича на зрителей. Волшебный был момент». Братья с чувством прозвали Бона «Старик».

Сразу после прихода в группу Бона «AC/DC» отправились в двухмесячный тур по Австралии. Также у них сменился менеджер — расставшись с Деннисом Лафлином, группа подписала контракт с Майклом Браунингом. Им не нравилось, каким образом Лафлин вел музыкальные и финансовые дела группы. Когда с деньгами было туго, он пытался расплатиться с группой бухлом, травой и прочей гадостью. Такой товарообмен подходил большинству тогдашних групп, но только не Ангусу, который в жизни не пил и не связывался ни с чем крепче сигарет.

Браунинг управлял мельбурнским «Hard Rock Cafe» (не путать с известной ныне сетью ресторанов). До того он был менеджером у австралийской рок–звезды Билли Торпа и его группы «The Aztecs». Однако после пятилетних попыток раскрутить Билли за рубежом он сдался. Джордж поехал в Мельбурн поближе познакомиться с Майклом и был впечатлен его взглядом на перспективы группы. Лидерских качеств Майкла вполне хватало, чтобы вознести «AC/DC» из Австралии на международный музыкальный Олимп.

Крис Гилби, сотрудник «Albert Productions» с 1973 по 1977 годы, говорил в интервью «Ноу Нонсенс» в августе 2001 года: «Майкл действительно оказался провидцем. Он увидел, какая это многообещающая группа и как их раскрутить. У него действительно были мозги. Думаю, и приход Бона в группу также оказался ему очень полезен… Если честно, то только после того, как в группу пришел Бон и начал писать тексты, которые напоминали граффити, я начал думать, что эта команда имеет перспективы. Бон был классный парень — море обаяния, отличные сценические способности, блестящий собеседник». В то время как в рок–мире доминировали гиганты — «Led Zeppelin» и «Black Sabbath», — несколько раздолбайский подход к рок–н–роллу «AC/DC» был как глоток свежего воздуха — или сигаретного дыма, в зависимости от того, где вы стоите.

Одним из тех мест, где они играли постоянно, было «Hard Rock Cafe», где каждую неделю ребята выступали на гей–вечеринках. Этот факт, несомненно, порадует тех, кто ставит ориентацию музыкантов под сомнение — благодаря их названию. Но группе нужны были слушатели, и им не важно было, кто это будет. Малкольм вспоминает те вечеринки: «Перед сценой стояли бисексуалки, сжимая вибраторы. В футболках у них были вырезаны дыры, через которые торчали сиськи. Круто было». Типично для бывшего работника фабрики бюстгальтеров, правда?

В ноябре группа на 10 дней засела в студии, чтобы записать первый альбом. В него вошли треки «Baby, Please Don't Go» (кавер на песню Мадди Уотерса), «She's Got Balls», «Little Lover», «Stick Around», «Love Song» и — с Малкольмом на вокале — «Soul Stripper», «You Ain't Got A Hold On Me» и «Show Business». «She's Got Balls» предположительно посвящена бывшей жене Бона Айрин, которой песня не очень понравилась. Я полагаю, что особенно ее разозлили строки «Likes to crawl my lady hands and knees all around the floor. No one has to tell her what a fella is for» («Ей нравится ползать по полу на четвереньках, ей не нужно объяснять, что делать с мужиком»).

Во время одной из записей у Ангуса сломался и задымился усилитель, однако Джордж яростно заорал из другой комнаты, чтобы тот продолжал играть. Когда слушаешь ту чистую энергию, которая увековечена на первом альбоме, кажется, что чувствуешь этот дым! На австралийской обложке альбома был изображен электрогенератор с оголенными проводами, рядом валялись пустые пивные банки. Для вящего эффекта на картинке была еще и собака, которая отливала на генератор. Альбом получил подходящее название — «High Voltage» («Высокое напряжение»).

В 1992 году в «Метал СО» Малкольм заявляет: «В то время мы приходили на студию всего с одним риффом. Собственно, мы считали, что рифф — это и есть песня. К счастью, у нас были продюсеры, которые превращали наши риффы в песни, и так во многом продолжается и сейчас. Тогда ничего лучшего у нас не было».