Матюшкин Федорович - Повседневная жизнь Арзамаса-16

Непосредственно в колокольне находилась монастырская библиотека. В 1908 году в ней хранилось 9187 печатных и 698 рукописных книг. Среди них были труды по географии, математике, истории.

Выше колоколов находились часы, перевешенные еще со старой колокольни. Диаметр их циферблата — четыре метра. Часы отбивали каждый час, четверть и минуту. Механизм играл мелодию на слова «кто тебя избежит, смертный час», постоянно напоминая монахам и паломникам о бренности земного существования.

Многие, побывавшие в Сарове, отмечали поразительное воздействие этого места на человека. В путевых записях одного из паломников, остановившегося в гостинице Саровской пустыни, записано: «Полная луна таинственно, спокойно глядит в открытые окна. Стоит теплая, благовонная, тихая июльская ночь. Аромат бесчисленной сосны дремучего бора плывет теплой струей целительного бальзама. Тишина полная, вся исполненная какой-то таинственности и благоговейного безмолвия. Только башенные часы на колокольне торжественно отбивают отлетающие в вечность минуты, да каждые четверть часа куранты играют что-то, дивно гармонирующее, как бы сливающееся в тихом аккорде с ниспавшей на обитель тишиной».

На колокольню пускали посетителей (общая высота ее с крестом составляла 81 метр, к смотровой площадке вели 330 ступеней). Многие паломники описали в своих заметках увиденную ими картину. Им она представлялась раем. Сегодня колокольня является телебашней, в ней же располагается телецентр. В 1965 году по инициативе Н. А. Петрова — главного инженера ВНИИЭФ на здании были установлены башенные часы, изготовленные в самом институте взамен утраченных монастырских.

Кстати, одновременно со строительством первой церкви шло сооружение монастырского водопровода. Вода из источника, находившегося под церковью, насосом подавалась по трубам наверх. Делалось это при помощи «машины с одноконным лошадиным приводом». Из резервуара для воды емкостью 500 ведер по деревянным трубам вода шла в квасоварню, хлебню, больницу. Проектировал и строил водопровод мастер Егор Михайлов, талантливый самоучка, принявший позднее монашество. Все строительство в Сарове, пока он был жив, проходило под его руководством.

Братская трапезная (или «трапеза», как говорили в Сарове) и сопутствующие ей сооружения, в которых готовили пищу и хранили припасы, располагались между жилыми кельями. Первое упоминание об этих постройках относится к 1713 году, когда Михаил Михайлович Аргамаков сделал келью хлебную, помогая восстановлению монастыря после пожара.

Рядом с трапезным помещением одновременно были построены хлебня и келарня с погребами под ними. Прямо над обрывом к Саровке были сложены каменные ледники и квасоварня. Трапезная была рассчитана на сто человек и очень скоро, в связи с ростом числа братии, стала тесна. В 1828 году к прежнему зданию поверх ледников был пристроен большой светлый зал с круглым чашеобразным потолком. Роспись потолка была сделана на сюжет Евангелия, в котором описано, как Христос насытил пять тысяч человек пятью хлебами. Строительством этой новой «трапезы» занимался Егор Михайлов. В 1836 году к трапезной было пристроено каменное крыльцо, от которого сейчас сохранились ступени.

Во время трапезы один из монахов, стоя у аналоя, читал жития святых и другие церковные книги. Служил большой зал не только для еды, но и при необходимости для общих собраний монахов. «Во время обеда, несмотря на многолюдство, такая царствует тишина, что каждое слово читающего поучение монаха слышно отчетливо. Изредка только прерывается благоговейное молчание ударом кандии, которая возвещает послушникам о перемене блюд, и послушники, подавая новое блюдо, произносят Иисусову молитву, а на нее все отвечают: „Аминь“»[5].

Монастырское меню соответствовало времени и традициям монашества. Например, известно, что чай с сахаром вошли в употребление в 1820-х годах. До тех пор монахи собирали разные травы: дикую мяту, зверобой, липовый цвет и другие, сушили их, а потом варили с медом сбитень. Первые головы сахара (заморской соли) были подарены саровцам Тамбовским епископом Феофилом, и большинство монахов не знали, что это такое. «Некоторые пососали эту соль и поставили на свои тарелки, другие взяли в карман, а иные и вовсе оставили не трогая».

Что же касается самой еды, то паломники, которым довелось участвовать в трапезе, отмечали, например, что пища «..лучше, чем в других монастырях, но не роскошная, и также одинаковая для всех», и кроме этого «…весьма скромная, но вкусная и питательная». А вот уже во время праздника Успения в 1903 году один из гостей записал: «После обедни была трапеза, очень обильная. Перед всяким монахом лежала на столе, на деревянной тарелке очень большая порция икры»[6]. Вспоминается Мельников-Печерский с его описаниями городецких монастырских трапез. Деревянную посуду вытачивали в самом монастыре. Ее подлинные образцы есть в музее «Саровская пустынь».

Лучше всего о монастырском столе свидетельствует опись содержимого саровских погребов, проведенная в июле 1913 года. Продовольственный ассортимент выглядел так:

осетра соленого 44 пуда,судака малосольного 45 пудов,судака свежего 11 пудов,севрюги 226 пудов,осетра 240 пудов,судака сухого 100 пудов,масла скоромного 85 пудов,масла постного 470 пудов,меду в рухлядной 381 пуд.

Восхищался искусством саровских поваров и хлебопеков известный русский философ и писатель В. Розанов, посетивший пустынь в 1904 году. «Булки там чудные — вдвое больше петербургских (5 коп.), и до того нежно тесто, какого в Петербурге не найдешь, да я думаю — и нигде… Чтобы досказать все о Сарове: чудный там квас!»

И действительно, саровские квасы были знамениты, их готовили один раз в году, в марте, ставили в бочках в погреба, засыпая их льдом и снегом, и пили потом весь год.

Дальновидные монахи, на случай неурожая, создавали солидные запасы. Предвидя неурожаи, еще прозорливый Серафим Саровский советовал настоятелю монастыря запасти хлеба на шесть лет вперед. Совет был принят, и Саровская пустынь благополучно переживала голодные годы.

Подтверждает запасливость саровских монахов и монастырский архив. Так, на 3 июля 1913 года (то есть еще до нового урожая) в житницах хранилось 49 тысяч пудов хлеба, 4310 пудов муки, 5750 пудов пшена, 14 500 пудов овса, 400 пудов гречки и 750 пудов гороха.

Самым крупным хозяйственным строением Саровской пустыни был конный двор. В XVIII веке он располагался внутри монастыря (сейчас здесь детская поликлиника). В 1801 году конный двор был вынесен за пределы монастырского двора, но остался деревянным. В 1823–1826 годах было построено каменное здание конного двора, частично сохранившееся до нашего времени. Корпуса конного двора образовывали замкнутый прямоугольник 90 на 60 метров, от которого сейчас осталась только южная его половина, северную часть снесли после 1946 года. Кроме собственно конюшен здесь помещались столярная, тележная, хомутная и бочарная мастерские, кладовые, сараи для сена. До постройки отдельного экипажного склада на конном дворе находились каретные помещения. По описи 1898 года в монастырском «гараже» стояло: 15 летних повозок, 12 зимних, 33 телеги, 19 дрог лесных, 15 дровней, 2 возка, 15 саней разъездных и 30 саней обшивных. Тут также хранились монастырские пожарные принадлежности и жили наемные рабочие. (В 1896 году, к примеру, их было 70 человек.) Лошадиных голов в 1913 году на конном дворе Саровской пустыни содержалось 85 да еще 89 по различным хуторам и пустынкам. Ни один конный двор не обходился без кузницы. Кузнечная мастерская у монастырских хозяйственников была в почете. Есть упоминание о том, что некогда еще деревянная кузница стояла внутри монастыря. Кузницу за монастырем построили в 1799 году, это было первое хозяйственное каменное здание. Собственно кузница с тремя кузнечными горнами находилась на первом этаже, а на втором этаже были помещения для рабочих и слесарная мастерская. В 1896 году здесь постоянно работали шесть кузнецов. Монастырское начальство ценило их труд, и поэтому кузнецы, так же как и некоторые другие категории квалифицированных рабочих, получали в год от 50 до 180 рублей, в то время как рабочие других специальностей 24–45 рублей (данные также за 1896 год). В 1904 году, в связи с резко возросшим числом посещавших Саров богомольцев, помещение приспособили под склад книг и икон, предназначавшихся для продажи. А кузницу перенесли в менее людное место.