Дэвид Дуглас - Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле

Для понимания ситуации еще важнее то, что права сюзерена, ранее то отвергаемые, то признаваемые, были безоговорочно перенесены на Капетингов. По мере усиления влияния этой семьи знаки внимания, оказываемые ей Викингами, становились все более очевидными. В 968 году Ричарда I формально уже признает Гуго Великого своим господином. А после коронации Гуго Капета в 968 году французские короли обращаются к герцогам Нормандии исключительно как к вассалам. Известно, что дед Вильгельма Завоевателя герцог Ричард II тщательно выполнял все связанные с вассалитетом обязанности. Положительные результаты такой политики сказались очень скоро. Дружеские отношения помогли обеим династиям выжить и сохранить влияние. Через три года после рождения Вильгельма, в 1031 году, молодой король Франции Генрих I, власть которого покачнулась в результате интриг его матери Констанции, нашел убежище в Руане. Вернуться на трон ему помог герцог Нормандии, к которому он обратился за помощью. В 1047 году Генрих I, в свою очередь, выступает на стороне нормандского вассала, помогая молодому герцогу Вильгельму подавить вспыхнувшие в его владениях волнения.

Нормандская династия участвовала и в жизни других частей Галлии. У нее установились хорошие связи с герцогами Бретани. В первой трети XI века дружба закрепляется двумя важными брачными союзами. Хависа, дочь герцога Нормандии Ричарда I, стала женой Жофрея Ренского, впоследствии получившего титул графа Бретани. А чуть позже Ричард II Нормандский женился на сестре Жофрея Юдит. То, что эти свадьбы состоялись почти одновременно, а также ряд других обстоятельств позволяет предположить, что речь идет о реализации некоего плана, разработанного представителями обеих династий в целях защиты общих интересов. Дальнейшие события это предположение полностью подтверждают. В 1008 году Жофрей отправился в паломничество и умер. Его сыновья Алан и Удо были еще слишком малы, чтобы претендовать на престол. Но опекунство над ними получила мать-нормандка, что предоставило ее брату Ричарду II возможность вмешиваться в дела Бретани. А после смерти Ричарда II (в первые годы правления Вильгельма) схожую роль, но уже в Нормандии сыграл старший сын Жофрея Алан III Бретонский.

Очевидно, что герцогство Нормандия в том виде, в котором его унаследовал Вильгельм Завоеватель, состояло из множества разнородных элементов, что являлось результатом взаимодействия двух противоположных тенденций. Хотя и не ключевую, но весьма заметную роль в его формировании сыграл скандинавский фактор. По крайней мере, именно ему провинция обязана своими существенными отличиями от других частей Галлии. Да и само появление династии, к которой принадлежал Вильгельм, – результат скандинавской экспансии. С другой стороны, Викинги с самого начала старались не искоренять сложившиеся до их прихода традиции, а опираться на них в государственном строительстве. Земли будущего герцогства были пожалованы им королем. Его административная система осталась практически такой же, как при Каролингах. Герцоги Нормандии ассоциировали себя с французским королевским домом Капетингов и связывали свое будущее с укреплением христианской епархии Руан. Более того, именно после Гисорского пакта, который, в принципе, является свидетельством победы Викингов, скандинавское влияние на этот регион Галлии начинает постепенно ослабевать. В период между 965-м и 1028 годами Нормандия ускоренно приобщается к латинско-христианской цивилизации, частью которой была остальная Франции. Те нормандцы, которые под руководством Вильгельма сумели в третьей четверти XI века изменить ход истории Англии, по языку, культуре и политическим взглядам были настоящими французами.

Таким было герцогство, власть над которым унаследовал будущий Завоеватель. Но как получилось, что эта власть досталась незаконнорожденному юноше из города Фалэз? Как ему удалось удержать ее? Наконец, каким образом он сумел усилить Нормандию настолько, что она оказала влияние на развитие всего западнохристианского мира?

Глава 2

Юность и вступление на престол

О детстве Вильгельма практически ничего не известно. Вероятнее всего, он провел его в Фалэзе почти в полной безвестности. Более поздние легенды утверждают, что его высокое положение признавалось уже тогда, и было немало признаков, свидетельствовавших о его будущем величии. Но документальных подтверждений подобных рассказов нет. Потомкам нравятся романтичные истории, связанные с рождением Вильгельма, но они имеют мало общего с реальностью. На самом деле Вильгельм, которого впоследствии с полным на то основанием величали «Завоевателем» и «Великим», для своих современников был поначалу не более чем Вильгельм Бастард. Нет никаких оснований полагать, что в детстве кто-то всерьез рассматривал его как наследника герцога Нормандии. Это следует хотя бы уже из того, что Роберт I не женился на Херлев, а следовательно, не узаконил права ее сына.

Однако как раз в это время в Нормандии произошли события настолько неожиданные и важные, что у Вильгельма появилась возможность претендовать на наследство отца и уже в юности стать герцогом. Его дед Ричард II, скончавшийся 23 августа 1026 года, правил Нормандией почти двадцать лет. У него и его законной жены Юдит Бретонской было шестеро детей: три дочери и три сына. Старший сын в полном соответствии с законом стал герцогом Ричардом III. В момент смерти отца ему было около восемнадцати лет. Своему брату Роберту, будущему отцу Вильгельма Завоевателя, Ричард пожаловал графство Хьемуа. Однако Роберта это не устраивало. Оспаривая решение брата, он демонстративно обосновался в Фалэзе. Их отношения становились все более напряженными, временами перерастая в открытые вооруженные столкновения. И вдруг в начале августа 1027 года Ричард III неожиданно умер. Естественно, потомки обвинили Роберта в братоубийстве. Доказать это, конечно, невозможно, но в том, что он причастен к смерти брата, практически никто не сомневается. У Ричарда III остался законный наследник – малолетний сын Николас. Однако ребенка сразу же после смерти отца отправили в монастырь, а шестым герцогом Нормандии стал Роберт.

Учитывая эти обстоятельства, нет ничего удивительного в том, что начало девятилетнего правления Роберта сопровождалось серьезными волнениями. Его противоборство с братом разделило герцогство и спровоцировало беспорядки. Положение усугублялось тем, что новые феодалы решили воспользоваться неразберихой в своих интересах, расширив свои владения за счет соседей. Проигравшие в этой борьбе покидали Нормандию и отправлялись на поиски лучшей доли в чужие края. Особенно заметен в это время приток нормандских рыцарей на юг Италии. Есть сведения и о том, что некоторые представители светской аристократии обогащались за счет присвоения церковных богатств, и происходило это при попустительстве центральной власти. Монастырские документы и хроники той поры переполнены жалобами, в том числе и на действия Роберта I. Это привело к кризису в отношениях церковной и светской администраций. В 1028 году молодой герцог осадил пытавшегося вразумить его архиепископа Руанского в Эврё и вынудил последнего отправиться в изгнание. В ответ архиепископ наложил на Нормандию интердикт – запрет на ведение богослужений в храмах. В довершение всех бед Роберт I оказался в состоянии войны со своим кузеном Аланом III Бретонским, который также предъявлял претензии на герцогский трон (видимо, как сын нормандской принцессы). В результате сложилась крайне опасная ситуация, которая, по образному выражению Гуго Флавиньи, могла погрузить Нормандию в «непроглядную тьму анархии». Но этого, к счастью, не произошло. Уже к 1031 году «тьма» начала рассеиваться. Главная заслуга в этом принадлежала архиепископу Руанскому, человеку примечательному во многих отношениях. Брат герцога Ричарда II, он возглавил метрополию в 989 году и с тех пор играл весьма заметную роль в управлении Нормандией. Его подписью скреплены не менее четырнадцати герцогских хартий. С его именем связывают основание будущего монастыря Сент-Олаф. Он же известен как прославившийся щедростью покровитель аббатства Сен-Пэр в Шартре. Очевидно, что его интересы не ограничивались церковными проблемами. Он был женат на женщине по имени Херлев и имел трех сыновей: Ричарда, Ральфа и Вильгельма. Роберт Руанский был единственным во всей Нормандии человеком, который мог воздействовать и на представителей герцогской семьи, и на светских феодалов, и на священнослужителей. Если кто-то имел шансы умиротворить Нормандию, то только он. Видимо, в конце концов, это понял и молодой герцог. И к чести архиепископа, дядя, забыв прошлые обиды, помог племяннику.