Петр Губер - Донжуанский список Пушкина

Действительно, только гарем, охраняемый стражей из вооруженных евнухов, мог явиться достаточно надежной гарантией женской верности для этого мученика ревнивого воображения.

III.

Теоретическое пренебрежение к женщине и к любви на практике ведет с необходимостью к половой распущенности. Покорный своей страстной природе, Пушкин принес много жертв Афродите Общенародной. В этом нет ничего неожиданного, особенно если вспомнить нравы и привычки среды, к которой он принадлежал. Гораздо удивительнее, что ему ни разу и ни при каких обстоятельствах не пришло в голову усомниться в естественности и законности предоставленного мужчине права покупать женское тело за деньги. Без малого за сто лет до Пушкина Жан-Жак Руссо, посетив одну из знаменитых венецианских куртизанок, залился слезами при мысли, что существо, так щедро одаренное богом и природой, вынуждено торговать собой. Об этом рассказано в его "Исповеди", и, с точки зрения господствовавших в том веке понятий, это казалось столь дико и странно, что Вольтер считал названный эпизод наилучшим доказательством сумасшествия Руссо. Пушкин, рожденный в предпоследний год XVIII столетия, во многих отношениях остался верным духовным сыном Вольтера. Весьма вероятно, что он не смог бы понять и русских продолжателей Руссо – Достоевского с его Соней Мармеладовой и Толстого с Катюшей Масловой. О публичных домах он говорит в веселом, беззаботном тоне, именуя эти учреждения на ряду с ресторанами, театрами и даже… с книжными магазинами. Ф. Ф. Вигелю, былому соратнику по Арзамасу, он сообщает с сокрушением:

Ко в Кишиневе, видишь сам,

Ты не найдешь ни милых дам,

Ни сводни, ни книгопродавца…

В 1826 г. он пишет, задыхаясь от скуки в своем деревенском затворе: "Когда воображаю Лондон, чугунные дороги, паровые корабли, английские журналы, парижские театры и б…, то мое глухое Михайловское наводит на меня тоску и бешенство" (1).

1. Переписка, т. I, стр, 351.

Очень известная в свое время Софья Астафьевна, содержательница фешенебельного веселого дома, излюбленного гвардейской молодежью Петербурга, хорошо знала Пушкина. Он появлялся под ее гостеприимным кровом и в первые годы своего петербургского житья, и много позднее, накануне женитьбы и даже после нее. "Мы вели жизнь довольно беспорядочную, – говорится в черновом наброске, относящемся, может быть, к первоначальной редакции "Пиковой Дамы". – Ездили к Софье Астафьевне без нужды побесить бедную старуху притворной разборчивостью". Это черта автобиографическая. Один из участников этих проказ, много лет спустя, вспоминал о них, невольно, надо полагать, приукрашая истину:

"Они, бывало, заходили к наипочтеннейшей Софье Астафьевне провести остаток ночи с ее компаньонками. Александр Сергеевич, бывало, выберет интересный субъект и начинает расспрашивать о детстве и обо всей прежней жизни, потом усовещевает и уговаривает бросить блестящую компанию, заняться честным трудом, итти в услужение, потом даст деньги на выход… Всего лучше, что благовоспитанная Софья Астафьевна жаловалась на поэта полиции, как на безнравственного человека, развращающего ее овечек" (2).

2. Н. И. Куликов, "Пушкин и Нащокин", Русск. Стар. 1886 г., авг., стр. 613

Можно думать, что с приютом Софьи Астафьевны связана жанровая картинка в стихах, найденная среди черновиков Пушкина и замечательная невозмутимо спокойным, эпическим тоном, в котором ведется повествование:

Сводня грустно за столомКарты разлагает.Смотрят барышни кругом,Сводня им гадает –"Три девятки, туз червейИ король бубновый. –Спор, досада от речейИ при том обновы…

А по картам – ждать гостейНадобно сегодня… ".Вдруг стучатся у дверей;Барышни и сводняВстали, отодвинув стол;Все толкнули ц…Шепчут: "Катя, кто пришел,Посмотри хоть в щелку".

– "Что? Хороший человек;Сводня с ним знакома;Он с б… целый век,Он у них как дома".Б… в кухню [руки мыть]Все бегом, прыжками,Обуваться, букли взбить,Прыскаться духами.

Гостя сводня между темЛасково встречает,Просит… его совсем;Он же вопрошает:"Что, как торг идет у вас –Выручки довольно"?Сводня за щеку взяласьИ вздохнула больно.

"Верите ль, с Христова дняРовно до субботыВсе девчонки у меняБыли без работы.Хоть и худо было мне,Но такого горяНе видала я во сне,Хоть бежать за море.

Четверых гостей, гляжу,Бог мне посылает.Я б… им вывожу,Всякий выбирает.… они всю ночь,Кончили, и что же?Не платя, пошли все прочь,Господи, мой боже!"

Гость ей: Право, мне вас жаль;Здравствуй, Друг Анета!Ах, Луиза! Что за шаль!Подойди, Жанета,А Луиза – поцелуй!Выбрать, так обидишь.Так на вас и…Только вас увидишь!"

– "Что же", сводня говорит,…… ей в ответ:– "Нет, не беспокойтесь,Мне охоты что-то нет.Девушки, не бойтесь!"

Он ушел. Все смолкло вдруг,Сводня приуныла,Дремлют девушки вокруг,Свечка вся оплыла.Сводня карты вновь берет,Молча вновь гадает,Но никто, никто нейдет…Сводня засыпает .

Поистине целая бездна отделяет нас от "Записок из подполья" или от тех глав "Преступления и наказания", где Раскольников беседует с Соней (1).

1. Интересно отметить, что Достоевский в середине сороковых годов мог знать Софью Астафьевну если не лично, то по наслышке. Намек на это содержится в повести "Чужая жена", напечатанной в 1848 г. в "Отечественных Записках". См. Собрание соч. Достоевского изд. Маркса, т. 1, стр. 467.

После ссылки и до самой кончины Пушкин находился под бдительным надзором жандармов и полиции. Но на его галантные похождения начальство глядело сквозь пальцы. "Laissez le courrir le monde, chercher des filles", советовал генералу Бенкендорфу шпион, вертевшийся в большом свете. И, повидимому, этот совет был принят к руководству.

Далеко не всегда высшая полицейская власть являлась столь снисходительной. Так, в

1829 г. с одним из ближайших друзей Пушкина князем П. А. Вяземским стряслась очень неприятная история: тайные агенты донесли, куда следует, что князь – человек женатый и солидный – провел с Пушкиным ночь в веселом доме. Пушкина никто не думал беспокоить по этому поводу. Но князь по возвращении в Москву получил от московского генерал-губернатора бумагу, в которой говорилось, что правительству известно его развратное поведение, и что в случае, если он будет вовлекать в пороки молодежь, против него будут приняты меры строгости. Вяземский страшно вознегодовал и собирался даже уехать навсегда за границу. Пушкин, напротив, отнесся к этому происшествию очень легкомысленно: "Сделай милость, забудь выражение развратное его поведение. Оно просто ничего не значит. Жуковский со смехом говорил, будто бы говорят, что ты пьяный был у… и утверждает, что наша поездка в неблагопристойную Коломну к бабочке – Филимонову подала повод к этому упреку. Филимонов, конечно, борделен, а его бабочка, конечно, рублевая, паршивая Варюшка, в которую и жаль, и гадко что-нибудь нашего всунуть. Впрочем, если бы ты вошел и в неметафорический бордель, все ж не беда.