Витус Беринг - Камчатские экспедиции

Эти показания не выходят за пределы тех, которые давались землепроходцами в XVI–XVII вв. в воеводских канцеляриях Московской Руси. Ими, однако, руководились в 1741 г. Беринг и Чириков во время своей попытки достигнуть «Большой Земли». Для них они и были извлечены из Охотской канцелярии.

Берингу в Петербурге, после его возвращения, удалось добиться второй экспедиции. В 1733 г. он выехал из новой столицы и имел вместе с капитаном Чириковым и академиком Делилем де ла Кройером поручение: выстроить в Охотске или Камчатке пакетботы для «обыскания американских берегов, дабы они всеконечно известны были».

Эта экспедиция составляла часть грандиозного предприятия – Великой Северной экспедиции 1733–1743 гг., имевшей целью достижение не только Америки, но и Японии, описание всех северных берегов России вплоть до Архангельска. В инструкции Шпанбергу, который должен был ехать в Японию, говорилось о необходимости всеми мерами расположить к себе японцев, «дабы своею дружбой перемогать их застарелую азиатскую нелюдскость».

В 1739 г. Шпанберг и Вальтон доехали до Японии, но результатов эта поездка не имела. Опись берегов от Архангельска до Камчатского побережья должна была быть произведена «для подлинного известия, есть ли соединение Камчатской земли с Америкой, тако ж имеется ли проход Северным морем…». Я вернусь еще к результатам этого великого предприятия, теперь же остановлюсь только на той его части, которая касается открытия Америки.

Выехать в море Беринг решился только в 1741 г., через 8 лет после начала экспедиции. Это произошло не только от огромных трудностей задачи. Правда, много труда было потрачено на привоз материала за тысячи верст, постройку судов в местности безлюдной и глухой, при бездорожье.

Но главная вина была в нерешительном характере Беринга, в неумении его справляться с людьми, в ссорах участников экспедиции, в затруднениях и тормозах многочисленных властей. Как бы то ни было, наконец в 1740 г., в сентябре, на двух пакетботах Беринг и Чириков вышли из Охотска, пришли в Камчатку, где Беринг основал Петропавловск, и здесь зазимовали. 4 июня 1741 г. они вышли в Америку, но по пути разделились.

Они оба достигли или видели «Большую Землю». Беринг пристал 20 июля к большому острову, по-видимому Каяку, и с моря мог видеть еще раньше гору Святого Ильи на Американском континенте. Но Беринг считал задачу выполненной, не исследуя новую землю.

Он сейчас же поворотил назад, на обратном пути претерпел ряд бедствий, корабль его потерпел крушение около острова, получившего теперь имя Беринга. На этом острове Беринг в страшных страданиях умер в декабре 1741 г. Остатки его экспедиции вернулись в Охотск в 1742 г. Счастливее был Чириков: он взял правильный курс и на сутки раньше Беринга пристал к материку Америка, но высланные на берег люди погибли[15], и в октябре 1741 г., после больших лишений, но в общем благополучии, Чириков вернулся в Петропавловск.

В 1742 г. – неудачно – Чириков пытался вновь пройти в Америку, а Шпанберг – в Японию. Но в 1743 г. по «высочайшему повелению» действия сибирских экспедиций были приостановлены и фактически закончились.

Вопрос был решен, но сейчас же заброшен. Результаты полученные не были опубликованы, хранились как величайшая тайна. Во главе правительства стоял не Петр. Медленное и малое использование достигнутого при исключительно трудной работе было следствием того развала государственной власти, какой царил в России в первой половине XVIII в. после смерти Петра; ряд неудачных, бесталанных правительств сменяли друг друга; дворцовые революции и интриги расшатывали страну.

Лишь благоприятная внешняя конъюнктура и глубокая творческая работа, шедшая в среде русского общества и народа, совершили вопреки всему дальнейший рост и укрепление новой культуры в России. Это ясно видно и по результатам Великой Сибирской экспедиции.

Малообразованные люди, стоявшие во главе правительства того времени, боялись всего. Вернулись к старой практике московских приказов – из всего делать «государеву тайну». В новых на вид коллегиальных учреждениях царила старая рутина.

В них [были] погребены научные открытия, достигнутые русскими людьми. Результаты Великой Сибирской экспедиции считались государственной тайной. Немногое отразилось на карте 1745 г., кое-что проникло в печать в научной литературе. Имена Беринга, Чирикова были неизвестны. Были [неизвестны] и эти экспедиции, и главные их результаты, достигнутые русскими людьми.

О первой экспедиции Беринга не было ничего своевременно напечатано. По-видимому, в атлас Кирилова (1737) и в академический (1745) более правильные сведения о форме северо-восточных окраин Азии проникли кружным путем, через карты Зиновьева (1727), составленные по поручению графа Владиславича.

В научную литературу первые точные указания проникли через Дюгальда в 1736 г. Дюгальд, сохранивший нам в своем труде работу китайских миссионеров-иезуитов, дал и карту путешествий Беринга, составленную знаменитым картографом Д’Анвилем еще в 1732 г. Дюгальд указывает, что он получил свои сведения от польского короля, но, по-видимому, их дал Д’Анвилю Делиль.

В этом Делиль был обвинен перед Сенатом Шумахером, и это явилось одной из причин его отъезда из России. Вернувшись в Париж, Делиль в 1752 г. впервые сделал известными ученому миру результаты второй экспедиции Беринга и Чирикова. Книга Делиля произвела скандал, его обвиняли в разглашении государственной тайны, в нарушении принятого им на себя обязательства.

Однако ошибки и неполнота изложения вызвали наконец нарушение тайны. Миллер по поручению президента Академии графа Разумовского в анонимном, направленном лично против Делиля памфлете опубликовал в 1753 г. новые научные данные, извлеченные из результатов сибирских путешествий.

Академия наук в 1754 г. издала на французском языке карту Сибири, где были опубликованы результаты исследований Беринга и Чирикова и Великой Сибирской экспедиции. Через несколько лет, в 1758 г., Миллер в цельной картине восстановил всю коллективную работу русских землепроходцев-исследователей XVII и XVIII вв.

В то самое время, когда русское правительство бросало в архивы результаты экспедиции, уводило свои суда в тот момент, когда надо было взять результат работы, – в это время дело продолжалось само собой, инициативой частных русских людей – купцов и промышленников.

Корабль Чирикова в 1741 г. вернулся с огромной добычей: на диких, малолюдных островах и берегах Северной Америки он открыл огромные нетронутые богатства пушных зверей. Кроме множества драгоценных мехов, его корабль привез 900 бобровых шкур.