Людмила Кунецкая - Мария Ульянова

У Марии Ильиничны выработалось еще одно правило — возить письма на вокзал и сдавать к моменту отправления почтового поезда. Это сокращало время доставки письма адресату и ограждало от «любопытства» московской полиции. Маняша наизусть знала расписание поездов, где были почтовые вагоны.

Каждый день все с нетерпением ждали прихода почтальона. Получивший письмо отправлялся к себе в комнату, наедине прочитывал его, а затем все собирались вместе и вслух читали то, что интересно всем членам семьи.

Мария Ильинична переписывается и с Надеждой Константиновной Крупской, с которой познакомилась в Петербурге после ареста Владимира Ильича. Между ними как-то сразу установились теплые, дружеские отношения, и Маняша была искренне рада, узнав, что брат сделал ей предложение. Порывистая, но несколько замкнутая Маняша, очень осторожно привыкавшая к людям, — ей на всю жизнь запомнилось отчуждение бывших подруг от сестры Оли после казни Александра — сразу приняла Надежду Константиновну и как жену брата и как товарища по борьбе.

Выпущенная из тюрьмы на поруки после Ветровской истории11, Надежда Константиновна ждала приговора и обивала пороги департамента полиции, прося разрешения последовать за женихом в село Шушенское. Идет время, а приговора все нет. «Относительно моего отъезда... Ничего я, Маня дорогая, не знаю. Тут живет одна дама из Минусинска, она говорит, что ехать позднее 10-го — 12-го числа нельзя уже будет — рискуешь застрять по дороге. Я все надеялась, что приговор будет объявлен 4-го марта, и тогда мы бы выехали 10-го вечером. Но приговор отложили до 11-го марта... Завтра пойду опять в департамент. Так мне не хочется, чтобы моя поездка откладывалась до весны. Сегодня тороплюсь очень, а завтра вечерком напишу Анне Ильиничне и расскажу о результатах моего путешествия в департамент. Завтра же буду просить там свидания с Кубой, а то уж больно обидно уезжать, не повидав ее ни разу.

Крепко целую. Н.Крупская».

Разрешение отбывать ссылку в Шушенском было получено. По пути в Сибирь Надежда Константиновна с матерью остановилась в Москве у Ульяновых.

Семья приняла горячее участие в сборах и проводах. К багажу, привезенному из Петербурга, прибавилось немало заказанных Владимиром Ильичем книг и различных «гостинцев», которые посылала ему мать.

Крупские уехали. Мария Ильинична по-прежнему выполняет многочисленные поручения брата, покупает и пересылает книги и журналы, ей он доверяет корректуру целого ряда своих статей, через нее поддерживает связи с оставшимися на свободе товарищами.

Для матери и сестер письма Крупской из Шушенского — окно в тот мир, где живет Владимир Ильич. В Москве их читают и перечитывают, так как Надежда Константиновна подробно пишет о самых различных сторонах ссыльного бытия. Письма самого Владимира Ильича строго деловые, а родным хочется знать как можно больше о жизни сына и брата.

Мария Ильинична была в курсе всех подпольных связей брата. Ей не надо расшифровывать партийных кличек. Она знает, что Куба — это Аполлинария Якубова, что В.В. — это народник Воронцов, что Schwester — это сестра Кржижановского, Булочка — 3.П. Кржижановская и т.д.

В своей автобиографии Мария Ильинична указывает 1898 год как год вступления в РСДРП. В этом же году ее имя впервые встречается в полицейских донесениях. 2 февраля 1898 года в квартире одной из курсисток, Анисимовой, по Большой Грузинской улице состоялась сходка учащихся курсов Герье. Среди участников доносчик указывает и М.И.Ульянову, сообщая также ее адрес: Собачья площадка, дом Романовых, кв. 4. Теперь слежка ведется и за самым младшим членом семьи Ульяновых, но пока это делается «профилактически», на всякий случай.

Растет число и марксистских кружков. Марксизм идет на смену народничеству. В Москве, как и в Петербурге, он завоевывает все больше сторонников среди передовой интеллигенции, рабочих.

Еще нет единой организации, каждый кружок ведет работу на свой страх и риск, но рабочие тянутся к занятиям, а интеллигенция начинает видеть в рабочих ту силу, которая сможет сокрушить царизм.

Мария Ильинична посещает кружки, сходки, диспуты, выполняет задания Московского комитета РСДРП. Связи с ним искать не требуется: в первый состав комитета вместе с П.В.Луначарским и М.Ф.Владимирским вошла Анна Ильинична.

В хлопотах и заботах незаметно подошла пора выпускных экзаменов на курсах Герье. Мария Ильинична, которая все два года занималась систематически и с большим удовольствием, экзамены сдала успешно. Когда собрались за столом, чтобы в семейном кругу отметить это событие, первую трудную преодоленную ступень, снова поднялся вопрос, уже не раз обсуждавшийся: что же дальше? Диплом давал звание домашней учительницы и лаборанта. С ним, конечно, можно было бы где-то устроиться, но Марии Ильиничне ее знания кажутся недостаточными. Многие из ее сокурсниц собираются довершить образование в каком-либо из европейских университетов. Друзья советуют ехать в Бельгию, так как Брюссельский университет считается одним из лучших, да и материально там жить легче, а это немаловажный фактор для Марии Ильиничны. Хотя и мать, и Анюта, и Марк Тимофеевич убеждают ее, что посылать необходимую сумму, чтобы платить за учение и жить в Бельгии, им будет нетрудно, Маняша знает, что Марк ради этого поедет в какую-нибудь дальнюю командировку, а мать будет экономить каждую копейку из своей вдовьей пенсии.

Вся семья голосует за продолжение образования. Одобряя намерение сестры, Владимир Ильич пишет из Шушенского: «План Маняши ехать в Брюссель мне кажется очень хорошим. Вероятно, учиться там можно лучше, чем в Швейцарии. С французским языком она, вероятно, скоро справится... У Нади есть знакомый, который лет 5 жил в Бельгии и теперь собирается опять туда (в Льеж) из России. Женат он на одной близкой Надиной приятельнице. Надя пишет сегодня ей, прося отписать Маняше (в Подольск) все сведения и адреса, которые могут быть ей полезны»12.

В Льеж уезжали Мещеряковы. Анну Ивановну и Николая Леонидовича уже много лет знала Надежда Константиновна. Вместе с Анной Ивановной она преподавала в вечерней воскресной шкоде для рабочих на Охте.

Всегда тревожно надолго уезжать от родных, тем более если это дальняя поездка за границу, а путешественнице только 20 лет. Заграничный паспорт получен без затруднений, у полиции еще нет оснований для отказа. Мать, как всегда, спокойно, несуетливо помогает ей собраться, едет провожать. Глядя на родных из окна вагона, Мария Ильинична особенно ясно увидела, как за последние годы постарела мать. Волосы совершенно побелели, голова чуть заметно трясется. Но прекрасные карие глаза по-прежнему молоды. Сейчас она быстрыми шажками, поддерживаемая Марком Тимофеевичем, идет за движущимся вагоном. Остановилась, и дочь поняла по губам: «Береги себя!» Сколько раз мать провожала детей этими словами!