Джон Литтлпейдж - В поисках советского золота

Политический контроль, как я заметил с самого начала, проходил через всю организацию сверху донизу. Во главе таких отделов Треста, как рудничный, обогатительный, транспортный, проектный, бухгалтерский и отдел снабжения, находились два начальника, один из них коммунист, а другой — технический эксперт. Совершенно очевидно, что второй был дублером, и окончательное слово было всегда за политработником.

Тот первый московский месяц, наверное, был самым трудным для меня в России. Я хотел заняться порученным мне делом и никак не мог. Сначала не удавалось найти хоть какого-то переводчика, и даже когда переводчик нашелся, не так легко было понять специфическую организацию советской добывающей промышленности. Я никогда ни с чем похожим не сталкивался.

Но на самом деле события развивались быстро, по русским понятиям о времени, с которыми я ознакомился позднее. В середине мая мне сообщили, что я назначен главным инженером группы золотых рудников, разрабатываемых в Кочкаре, в горах Южного Урала в западной части Сибири. Я немедленно — как поступил бы на Аляске или где-нибудь еще — попросил планы рудников, производственные показатели и калькуляционные ведомости, чтобы оценить, имеет ли смысл их разрабатывать.

Подготовить материал я просил молодого немецкого экономиста из управления. Он был убежденный коммунист, приехавший строить коммунизм с большевиками. Он сказал: «При нашей системе нет нужды беспокоиться о затратах. Если издержки производства на одном руднике высокие, это компенсируется низкими издержками на другом руднике».

Смысла в этом заявлении я не увидел, но был не в состоянии, да и не в настроении с ним спорить. Я собрал семью, мы снова сели в русский поезд, на сей раз в долгую поездку из Москвы на Урал.

III. Социалистическое золото

В первые дни в России я был слишком занят, чтобы размышлять о причинах, почему русские золотые рудники и месторождения до сих пор оставались без внимания. Наверное, для меня само собой разумелось, что дело в революции и гражданской войне, хотя и осознавал, что гражданская война уже несколько лет как закончилась. Я прожил и проработал в России годы, прежде чем мне удалось систематизировать причины заброшенности, но читателей столько ждать не заставлю, поскольку хочу, чтобы они разобрались в моих российских впечатлениях лучше, чем я в свое время.

Как всякому американцу, мне никогда не приходило в голову, будто человек, обнаруживший в земле золото, не захочет его добывать. Поэтому мне казалось совершенно нормальным, что большевистское правительство желает разрабатывать свои золотые месторождения и нанимает меня, чтобы им помочь. Но мне рассказывали, уже через несколько лет после прибытия в Россию, что решение возобновить золотодобычу в широком масштабе было принято после длительных дебатов среди влиятельных коммунистических лидеров, а некоторые коммунистические вожди остались недовольны, когда в конце концов было решено добывать золото.

Оказывается, изобретатели коммунизма, включая Карла Маркса и Ленина, придерживались мнения, что при коллективистской системе золото утратит большую часть ценности, и кто-то из них однажды саркастически заметил, будто золото при социализме будет требоваться только на зубные пломбы, и вполне может применяться для сантехнического оборудования, с равным успехом.

Большинство коммунистов, как я узнал позднее, склонны считать любое высказывание основателей их системы за непреложную истину, и потому целых десять лет после революции не обращали никакого внимания на громадные месторождения золота по всей России.

Перед мировой войной в России было значительное производство золота, большая часть которого добывалась из россыпных месторождений. Целый флот малых драг действовал на Урале, в западной Сибири, по реке Енисей и на Дальнем Востоке. Остальное добывали орды старателей, или золотоискателей, разбросанных повсюду среди Уральских и Алтайских гор, на просторах западной Сибири и вокруг озера Байкал, вдоль рек Енисея и Лены, а также реки Амур на Дальнем Востоке.

Что касается жильных рудников, некоторое количество имелось в довоенной России на Урале, в западной Сибири и Казахстане, и проводился поиск жильных месторождений в районе реки Амур на маньчжурской границе. Почти без исключения, на рудниках применялись устарелые методы и примитивное оборудование. Как правило, везде золотая руда добывалась вручную, пропускалась через бегунковые мельницы, а затем подвергалась амальгамированию. Большинство рудников можно было разрабатывать только до уровня воды, поскольку отсутствовали насосы, и работы велись только с богатыми рудами, по причине неполного извлечения золота.

Даже эта примитивная промышленность была практически полностью утрачена в ходе мировой войны и столкновений гражданской войны, которая в России последовала за мировой. За восьмилетний период, с 1914 по 1922 годы, производство золота на территории России почти прекратилось.

За одним-двумя исключениями, драгирование и жильные рудники были закрыты, шахты заполнились водой, и во многих случаях надшахтные здания, строения, добывающее и производственное оборудование были разрушены. Практически из всей золотодобычи в стране остались только несколько старателей, работающих киркой и лопатой, либо с помощью конных лебедок.

Между 1922 и 1927 годами, до того, как я приехал в Россию, производство золота понемногу возрастало, но совершенно спорадически, и главным образом благодаря старательским операциям и восстановлению кое-каких маленьких жильных рудников, для которых собирали оборудование из нескольких рудников, чтобы заработал один, «наскоро сколоченный», как у нас выражаются горняки. Единственные люди, заинтересованные в этом процессе, были индивидуальные арендаторы, и они получали только часть того золота, что обеспечила бы добыча с использованием ртути.

Теоретически, все золото принадлежало правительству, как и все полезные ископаемые, земли и леса России. Правительство прилагало усилия для добычи других минеральные ресурсов, железа, меди, цинка и прочих, поскольку признавало их пользу при социализме. Но центральное правительство не обращало никакого внимания на золото, и арендаторы, эксплуатировавшие немногие разбросанные рудники, заключали соглашения с местными государственными органами, которым самим не хватало ни финансовых ресурсов, ни квалифицированной рабочей силы для оборудования и разработки золотых рудников. Центральное правительство так мало интересовалось золотом, что не предпринимало серьезных попыток препятствовать контрабанде золота через южные границы России, принявшей в то время значительные масштабы.