Олег Хлобустов - Парадокс Андропова. «Был порядок!»

24 марта 1953 г. на заседании Секретариата ЦК КПСС Андропов утвержден заведующим подотделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов.

Однако уже в мае того же года, по предложению В. М. Молотова, Андропов переводится в Министерство иностранных дел Союза ССР, где в июле – сентябре проходит ускоренный курс подготовки для работы на дипломатическом поприще. В октябре 1953 г. Андропов получает назначение советником-посланником в посольство СССР в Венгерской Народной Республике, а в июле следующего года назначается чрезвычайным и полномочным послом Советского Союза в этой стране.

Работавший в те годы в Будапеште Владимир Николаевич Казимиров вспоминал: «Моя первая встреча с Юрием Владимировичем произошла в январе 1954 г., когда недавний выпускник МГИМО прибыл в Будапешт для работы в одном из консульских учреждений. Советник Андропов, бывший тогда вторым человеком в посольстве, решил побеседовать с молодым специалистом.

В памяти эта встреча отложилась только теплым, благожелательным отношением, лишенным сановнического чванства, по отношению к молодому человеку, делающему первые шаги на профессиональном поприще.

Когда позднее Андропов стал послом, он ввел в практику работы проведение еженедельных совещаний, на которых присутствовали обычно все сотрудники посольства – около 30 человек.

В ходе таких совещаний Андропов давал оценку обстановки, обозначал общие задачи коллектива, давал конкретные поручения и рекомендации по их выполнению. Эта метода была крайне полезна для становления сотрудников дипмиссии и в информационном, и в профессиональном плане»[16].

Советское посольство в Будапеште располагалось в трехэтажном старинном особняке в одном из тихих переулков в нескольких сотнях метров от главной столичной магистрали Сталин ут – проспект Сталина.

Через дорогу от здания посольства находилась резиденция посла, где Юрий Владимирович проживал с женой, пятнадцатилетним сыном Игорем и двенадцатилетней дочерью Ириной (жена и дети посла были эвакуированы из Будапешта вместе с семьями других дипломатов 30 октября 1956 г.).

Каким же человеком был Андропов? Вот портрет, оставленный его современниками.

«Огромный лоб, большой внушительный нос, толстые губы, его раздвоенный подбородок, наконец, руки, которые он любил держать на столе, поигрывая переплетенными пальцами, – словом, вся его большая и массивная фигура с первого взгляда внушала доверие и симпатию…. Его большие голубые глаза проницательно и твердо смотрели на собеседника» (Ф. М. Бурлацкий). «Его большие голубые глаза светились дружелюбием. В крупной, чуть полноватой фигуре ощущалась своеобразная «медвежья» элегантность» (Г. Х. Шахназаров).

Он поражал собеседников своей эрудицией, писал об Андропове один из тогдашних сотрудников посольства, «легко мог вести разговор на философские темы, демонстрировал недюжинные познания в области истории и литературы. Беседы с ним были неизменно содержательны и интересны, никогда не носили лишь протокольного характера. Андропов стремительно завоевывал симпатии в среде послов других социалистических стран и даже, я бы сказал, в дипкорпусе в целом.

Он не боялся принимать ответственные решения, но при этом проявлял разумную осмотрительность, избегал чрезмерного риска. Если вдруг возникала опасная ситуация, он никогда не терял головы, не лез напролом, но и не сдавал без боя свои позиции. Может быть, именно поэтому его сослуживцы всегда чувствовали себя с ним как за каменной стеной, никогда не впадали в панику, даже когда в силу каких-то обстоятельств Андропов делал ошибочный шаг»[17].

С самым молодым по возрасту и положению сотрудником посольства, вспоминал ставший впоследствии чрезвычайным и полномочным послом В. Н. Казимиров, он общался непринужденно, не изображая «сверхзанятости» ответственного работника, не «отрывался от коллектива»… У него «был дар пробуждать у людей инициативу – каждый хотел что-то предложить от себя… Он буквально вытягивал из каждого предложения, как поступить, как что-то сделать, и таким образом приучал к конкретным делам».

В то же время, что подчеркивают многие близко соприкасавшиеся с Андроповым, «у него нацеленность на работу, на конкретные вещи была колоссальной, что в какой-то мере передавалось и коллективу. Не было озабоченности собственной персоной. У него была сатанинская преданность работе…»[18].

И именно в Будапеште, задолго до возникновения там драматических событий осени 1956 г., послу Андропову пришлось познакомиться с официальными представителями КГБ при СМ СССР в этой стране и их работой.

Здесь следует отметить, что после образования социалистических государств в Восточной Европе в конце 40-х гг. шел бурный процесс налаживания межгосударственных отношений между ними и Советским Союзом. СССР, основываясь на собственном опыте и видении тенденций развития в мире, оказывал им разнообразную помощь в налаживании сложных механизмов государственного управления.

В отличие от ранее существовавших резидентур советской разведки в столицах иностранных государств, в посольствах СССР в странах народной демократии появились официальные представительства КГБ СССР, призванные оказывать советническую помощь и налаживать взаимодействие с молодыми спецслужбами этих государств.

На первых порах это была помощь в организации органов безопасности, в обучении кадров для них, оказание им советнической и иной практической помощи, обмен опытом оперативной работы, а затем, по мере роста оперативного искусства зарубежных коллег, – координация оперативных планов, обмен получаемой информацией и даже проведение совместных операций, что является наиболее сложной формой и технологией межведомственного сотрудничества, где решающее значение имеют и временной, и языковой, и социокультурный и национально-психологический факторы.

Один из руководителей советской разведки, генерал-полковник А. М. Сахаровский, в частности курировавший и линию налаживания сотрудничества с органами безопасности стран народной демократии, подчеркивал, что это сложное направление работы, требующее от инструкторов большого такта, выдержки, тонкого оперативного и политического чутья, всесторонних знаний и немалого жизненного и оперативного опыта[19].

Мы столь подробно остановились на данном вопросе не только потому, что через несколько лет он станет предметом профессиональной деятельности и кураторства Ю. В. Андропова, но и поскольку в самые ближайшие месяцы ему придется познать и эту сторону внешнеполитической деятельности Советского Союза.