Франсуа Керсоди - Уинстон Черчилль: Власть воображения

Его блестящие и саркастичные речи в парламенте, его триумфальные предвыборные турне, поддержанные «Лигой первоцвета»[13] (душой которой были его мать и жена), его постоянные призывы к реформам и демократизации, его яростная критика экономической, социальной, внешней и ирландской политики либералов и выпады против замшелых пеньков из собственной партии сделали его к 1884 г. одним из самых популярных политиков в королевстве.

Когда в 1885 г. консерваторы формировали временное правительство под председательством лорда Солсбери, оказалось уже невозможно держать Рэндолфа Черчилля вне игры, и его назначили государственным секретарем по делам Индий. В следующем году, после победы консерваторов на выборах, которой они в значительной степени были обязаны популярности и гибкости Рэндолфа Черчилля, лорд Солсбери не мог не отдать тому одно из главных министерств. Лорд Рэндолф стал министром финансов и лидером палаты общин. Ему исполнилось всего тридцать шесть лет, и это был апогей его карьеры. В Брайтоне один двенадцатилетний мальчик был преисполнен радости; он несколько месяцев боролся за победу консерваторов, подталкивая соучеников примкнуть к «Лиге первоцвета» и увещевая всех взрослых от преподавателей до инструктора по плаванию голосовать за «человека с подкрученными усами» – своего отца, которого он так сильно любил и так мало знал…

Увы! За вершиной скрывается пропасть. За время своего неудержимого восхождения лорд Рэндолф Черчилль нажил немало врагов как среди либералов, так и среди консерваторов, и жертвы его красноречия и лавирования терпеливо ждали часа возмездия. Впрочем, злейшим врагом лорда Рэндолфа был он сам – резкий, высокомерный, мстительный, импульсивный, безрассудный, впадающий то в восторженность, то в уныние, чрезмерно самоуверенный и считающий себя незаменимым. Кроме того, лорд Рэндолф заражен сифилисом, болезнь прогрессирует, и ее проявления все труднее скрывать. В 1881 г. у него случился первый приступ паралича, не оставивший внешних следов, но, несомненно, повлиявший на психику, уже ослабленную крайним нервным напряжением и чрезмерным употреблением спиртного.

Все это позволяет объяснить необъяснимое: 20 декабря 1886 г. лорд Рэндолф Черчилль, превосходный лидер палаты общин, уважаемый руководитель Министерства финансов, которого королева Виктория буквально на днях назвала «истинным государственным мужем», направляет лорду Солсбери прошение об отставке! Он намеревался таким образом вынудить премьер-министра, отклонившего его программу сокращения налогов и расходов на армию, пересмотреть свое решение. Но демарш был сделан столь поспешно, без малейшего согласования с коллегами по кабинету министров или политическими сторонниками, что дерзкий замысел с треском провалился: устав от настырного министра, беспрестанно вмешивавшегося в чужие дела и домогавшегося верховенства среди коллег, Солсбери принял отставку и подыскал замену. Карьера Рэндолфа была разрушена одним ударом. Низвергнутый к положению простого депутата, оставленный большинством своих политических друзей, он лишь эпизодически выступает в парламенте, больше времени проводит на бегах и подолгу живет за границей. И все это время за ним издалека следит его главный обожатель – маленький несносный и драчливый двоечник. Его сын. Мальчик никогда не видел отца, когда тот был знаменит; теперь, когда лорд Рэндолф покинул политическую авансцену, он его не увидит тем более.

Что до отлучек леди Черчилль, то они, разумеется, объяснялись постоянной поддержкой, которую она оказывала супругу во всех избирательных кампаниях. Но объяснялись только отчасти. В действительности, как и до того в Париже, Коувсе, Лондоне или Дублине, ветреная Дженни проводила большую часть времени на балах, на охоте, за игрой и на светских обедах. Следует признать, что у нее также было много любовников, обычно (но не всегда) высокопоставленных – дипломатов, офицеров, политиков, артистов и рантье самых разных национальностей: австрийцев, англичан, французов, американцев, немцев и итальянцев. Надо ли говорить, что она тоже была любовницей принца Уэльского? Это было просто неизбежно, учитывая склонность к женскому полу Его Королевского Высочества, привлекательность леди Черчилль и любвеобильность, отличавшую их обоих… Возмущали ли юного Уинстона интрижки матери? Абсолютно нет, и он был совершенно прав, поскольку все эти связи ему очень пригодились впоследствии. Но на тот момент мать, сверкавшая всегда в его глазах, как «вечерняя звезда», походила скорее на метеор.

Поглощенные своими делами родители не имели времени узнать получше собственного сына, которого все преподаватели единодушно описывали им как неуправляемого и неисправимого невежу, и сформировали свое суждение о нем по поверхностным оценкам педагогов. Но мы-то с вами никуда не торопимся, поэтому познакомимся с мальчиком за них. И вот первый сюрприз: горе-ученик читает гораздо больше своих товарищей; в девять лет проглатывает «Остров сокровищ», в одиннадцать его не оторвать от записок путешественников, публикуемых в газетах, в двенадцать он зачитывается приключенческими романами Генри Райдера Хаггарда, а на свой тринадцатый день рождения просит подарить ему «Историю американской гражданской войны» генерала Улисса Симпсона Гранта! В четырнадцать лет он открывает для себя «Историю Англии» Томаса Бабингтона Маколея, затем перейдет к книгам Уильяма Мейкписа Теккерея, Уильяма Уордсуорта и прочим столпам библиотеки колледжа. Все эти произведения, как правило, не были включены в школьную программу, но когда уже в Хэрроу преподаватель проводил семинар о Ватерлоо, он никак не ожидал, что рыжий балбес раскритикует его доклад, приводя цитаты из источников, с которыми не был знаком сам лектор! К тому же Уинстон очень рано заметил, что унаследовал от отца отличную память, и он уже в Брайтоне использовал свой дар, играя в бесчисленных театральных постановках по произведениям классических авторов от Аристофана до Шекспира и Мольера. Но его родители не снизошли почтить своим присутствием эти представления, и он отказался от театра, хотя на всю жизнь сохранил блестящие актерские способности. Ну а своей памяти он находил и иное применение: в тринадцать лет двоечник из Хэрроу удостоился почетного приза за прочтение наизусть тысячи двухсот стихов из сборника «Песни Древнего Рима» Маколея без единой ошибки! В дневнике этого отстающего ученика не указали, что он поправлял своих преподавателей, когда те ошибались, цитируя английских поэтов. Феноменальная память Уинстона Спенсера Черчилля никогда не переставала поражать его современников.