Элизабет Рид - Жизнь и приключения капитана Майн Рида

На некоторых размещались кавалеристы вместе с верховыми лошадьми, на других – артиллеристы со своими батареями и лошадьми для перевозки; многие суда были нагружены палатками, повозками и всем тем, что относится к ведомству квартирмейстера и комиссариата по снабжению. Среди этих кораблей не было военных; но военные корабли можно было увидеть, когда они подходили, сопровождая караваны вспомогательных и грузовых судов, конвоируя их к заранее определенной цели назначения. Именно этим они и занимались – конвоировали транспорты, сопровождая их до цели.

Две таких цели – якорных стоянки – располагались на расстоянии в тридцать миль друг от друга, хотя в прозрачной атмосфере побережья Вера Крус орел, поднявшийся в небо посредине между ними, мог бы разглядеть их обе. На севере таким местом был остров Лобос, на юге – Пунта Антон Лизардо. Я перенесу читателя на остров Лобос, потому что именно там оказался сам.

Остров Лобос у побережья Вера Крус расположен напротив города Такспен, на расстоянии в две мили от него. Он округлой формы и, если я правильно припоминаю, примерно полмили в диаметре. Его пригодность для якорной стоянки объясняется тем, что он окружен коралловыми рифами, но с севера в рифах есть проход, который позволяет кораблям пройти в спокойные воды, где нет прибоя. Обычно это место используется как убежище от ужасного северного ветра Карибского моря; корабль, захваченный таким ветром, может здесь спрятаться; и здесь не нужно представлять документы в таможню Вера Крус. Однако если документы в порядке, остров Жертвоприношений предоставляет более удобное и легкодостижимое убежище.

В недавнее время удобствами острова Лобос пользовались в основном контрабандисты; в прошлом его использовали флибустьеры; изредка на его берега вытаскивали свои лодки рыбаки из Такспена. Но исконные обитатели этих берегов птицы свидетельствовали, что уже давно их не тревожили пираты, контрабандисты или рыбаки. Обитающие здесь разновидности морских птиц оказались почти непугаными; они с криками летали над головами солдат так низко, что те сбивали их прикладами мушкетов. Очень скоро птицы снова стали осторожны.

Весь остров зарос густой чапарелью[15]; лесом это нельзя было назвать, потому что самые высокие деревья достигали всего пятнадцати-двадцати футов. Растительность была самая разнообразная, в основном тропическая; наше наибольшее внимание привлекло «каучуковое дерево». Не могу сказать, было ли это подлинное Siphonica elastica, но, вероятно, именно эта или родственная разновидность.

Особую привлекательность для флибустьеров и контрабандистов этому острову придавало то, что на нем можно найти пресную воду. В самом его центре, на уровне не свыше шести футов над океаном, расположен источник или колодец, выкопанный в песке, около шести футов глубиной. Вода в нем поднимается и опускается с приливом по не вполне понятным законам гидравлики. На вкус она слегка солоноватая, но мы ею наслаждались, возможно, потому, что в течение долгого пути обходились на транспортных кораблях водой из бочек. Вблизи колодца мы отыскали старый мушкет и шомпол, оба проржавевшие, – характерное напоминание о пиратах прежних времен; поблизости лежал и непогребенный человеческий скелет, возможно, жертва этих пиратов.

На острове высадился Первый нью-йоркский полк добровольцев, отряды из Южной Каролины, Первый и Второй пенсильванские полки и другие. Одной из целей высадки было дать возможность этим частям для тренировок, насколько позволит время, прежде чем высаживаться непосредственно на побережье Мексики. Но, высадившись, мы вскоре поняли, что здесь нет подходящей территории для учений – недостаточно места для построения одной части, если только она не растянется цепочкой вдоль берега.

После обнаружения этого недостатка острова тотчас же были приняты меры. Любопытную картину представляли собой сотни людей в мундирах, которые работали топорами и мотыгами, рубили и резали, и даже офицеры действовали саблями, расчищая чапарель острова Лобос; это была сцена активной деятельности, не без вспышек возбуждения, когда змея, скорпион или ящерица, пытаясь скрыться, привлекали множество любопытных и безжалостных врагов. Со временем было расчищено достаточно места для разбивки лагеря и устройства тренировочного плаца. Поднялись солдатские и офицерские палатки; палатки каждого отряда располагались отдельно, занимая отведенное им место.

Пираты прежних времен могли бражничать на острове, но никогда у них не было такого веселья и средств для него, даже когда они отдыхали после успешного набега. Маркитанты и капитаны транспортных кораблей, не забывавшие о собственной выгоде, позаботились обо всем необходимом для забав; много пробок от шампанского осталось на Лобосе и, вероятно, и сейчас там можно обнаружить в песке немало пустых бутылок.

Читатель, интересующийся подробностями нашей жизни на острове Лобос, найдет их в моей книге «Вольные стрелки»; я назвал ее романом, но она основана на реальных событиях.

Наше пребывание на острове было недолгим и кончилось примерно через двадцать дней, тем не менее оно оказалось полезным. Несколько отрядов новобранцев потренировались в «гусином шаге», но, что еще важнее, научились жить в лагере и лагерной жизнью.

(Не забыть. Угроза оспы, неприятности, причиняемые насекомыми, скорпионами и мелкими крабами. Любопытный случай, когда в моей палатке ящерица неподвижно просидела на шесте несколько дней. Неудивительно, что Шекспир писал о «хамелеонах, питающихся воздухом». Развлечения, рассказы и песни; смешение моряков с солдатами. Сразу после высадки северный ветер, но мы на Лобосе были от него защищены.)

Видный с моря Ла Вилла Рика де Вера Крус (Богатый Город Истинного Креста) представлял собой уникальную и впечатляющую картину. Он живо напомнил мне украшенные виньетками гравюры городов в старой географии Голдсмита, из которой я получил свои самые первые сведения о чужих странах. Как эти гравюры были окружены виньетками, так и Вера Крус окружен стенами. Это город за стеной, без пригородов, и за пределами парапета и рва, окружающих его, нет ни одного здания. Грубо говоря, город расположен полукругом, причем диаметром служит морской берег, достигая в длину не больше трех четвертей мили. Ни пляж, ни прибрежная полоса не отделяют дома от моря; дома ограждены лишь молом, о который разбиваются волны.

Архитектура города не напоминает ни на один американский или английский порт такого размера. Дома очень массивные, но в то же время изящные; в основном частные жилища испанско-мавританского типа, с плоскими, окруженными парапетами крышами; в то же время общественные здания, главным образом церкви, демонстрируют разнообразие куполов, шпилей и башенок, достойных Иниго Джонса или Кристофера Рена[16].