Константин Поливанов - Пастернак и современники. Биография. Диалоги. Параллели. Прочтения

с фрагментом главы из книги Троцкого «Мужик бунтует»: «Начинается, – пишет один из корреспондентов, – освещение небосклона всю ночь заревами. Картина ужасная – с утра вы видите несущиеся вереницы экипажей тройками и парами, наполненные людьми, бегущими из усадеб, и как только смеркнется, весь горизонт одевает как бы огненное ожерелье из зарев <…> Помещики бегут в панике, заражая ею все на своем пути»[31].

Так же в описании Лодзинского восстания узнаются детали из воспоминаний А. Равича, опубликованных в 1922 году в журнале «Пролетарская революция» (№ 11). С точностью действительно хроникера Пастернак воспроизводит обстоятельства московских студенческих волнений в октябре 1905 года, точную последовательность важнейших эпизодов «декабрьского восстания в Москве»: обстрел училища И. Фидлера, баррикады из трамвайных вагонов, расстрел баррикад на Миусской улице, прибытие гвардейского Семеновского полка под командованием полковников Г. А. Мина и Н. К. Римана, подавление пресненской обороны и, наконец, организованная по требованию Мина «церемония» – мужчины без шапок и женщины с белыми повязками на головах должны были вынести на простынях оружие[32]:

Пресня стлалась пластом,И, как смятый грозой березняк,Роем бабьих платковМылаВыступы конного строяИ сдавала СмирителямБраунинги на простынях. (I, 305)

Ощущение точного переложения мемуарного текста остается и от сравнения первой (опущенной в окончательной редакции) строфы главы «Студенты», описывающей убийство Н. Баумана, с воспоминаниями анонимного участника демонстрации, которая под руководством Баумана 18 октября направлялась к Таганской площади: «Он (Бауман. – К.П.) сел на случайно подвернувшегося извозчика <…>, с тем, чтобы подъехать к группе рабочих и присоединить их к демонстрации. Кто-то вручил “дяде Коле” (Бауману. – К.П.) красное знамя. До сих пор живо встает предо мною картина: одухотворенный “дядя Коля” на извозчике с развевающимся красным знаменем в руках <…> Не отъехал он и двадцати саженей, как наперерез ему, у фабрики Щапова выскочил человек, ударил его по голове какой-то палкой (впоследствии палка оказалась газовой трубой. – К.П.). Склонился “дядя Коля”, склонил красное знамя»[33].

Приведем теперь опущенную строфу Пастернака (используя традиционную запись строфы):

Несся вскачь, распахнувшись, и ширилась знамени глотка,Ветер вихрил доху и дыханье и стяга мохну.Вдруг сорвись, сломя голову, дворник, как зверь, за пролеткой,Что-то звяк, замахнулся, и – ломом, тот и не дохнул.

Но, пожалуй, наиболее «точное» воспроизведение документа мы найдем в главе «Морской мятеж», сопоставив ее с показаниями А.

А. Матюшенко <…> мясо повесили на спардеке <…>

В 5 час. утра разбудили команду. <…> скатывать палубу по всему кораблю <…> Матросы, взявши кружки с водой, стали мочить хлеб в воде, а баки <…> с борщом никто не берет <…> Командир спросил: «Ребята, почему не кушаете борща?»

<…> Командир скомандовал: «Смирно». Командир стал на буксирный кнехт и обратился к команде с такой речью:

«<…> За это вашего брата вон там вешают (при этом он показал на нок /рею/). Ребята, кто не хочет кушать борщ, выходи сюда».

<…> Старший офицер <…> приказал караулу оцепить эту часть <…>

<…> раздается окрик старшего офицера:

«Боцман, давай брезент!» <…>

<…> Приказ, отданный Гиляровским боцману, значит, что этих товарищей накроют пеньковым пологом (брезентом) и дадут по ним, совершенно беспомощным, несколько залпов.

<…> Вдруг раздался громкий голос одного из матросов:

«Братцы, что они делают с нашими товарищами?.. Забирай винтовки и патроны! Бей их, хамов!» <…>

«Я тебя теперь самого пошлю юнгой к Макарову (адмирал, утонувший с броненосцем в Порт-Артуре. – К.П.)», – отвечает матрос, и с этими словами Гиляровский летит за борт <…>

Когда все было готово, снялись с якоря и пошли на Одессу[34].

«Морской мятеж»

<…> Со спардека на камбуз нахлынуло полчище мух <…> Пропели молитву. Стали скатывать палубу <…> За обедом к котлу не садились И кушали молча Хлеб да воду <…>

Гаркнул: – Смирно! – С буксирного кнехта

Грозя семистам. Недовольство?! Кто кушать – к котлу, Кто не хочет – на рею.

Выходи! <…> Он скомандовал: – Боцман, Брезент!

Караул, оцепить! <…>

<…> Взвыло:

– Братцы! Да что ж это! – И, волоса шевеля: – Бей их, братцы, мерзавцев! За ружья! <…>

И за ноги за борт И марш в Порт-Артур <…>

– Выбирай якоря! – Голос в облаке смолк. Броненосец пошел на Одессу…

(I, 294–297)

Мы привели здесь лишь самые явные случаи дублирования «чужого» текста. Любопытно также и то, что в письмах к Л. Л. Пастернак и М. И. Цветаевой Пастернак снабжал главу «Морской мятеж» комментариями, разъясняющими термины спардек, кнехт, камбуз, шканцы. При этом его комментарии дословно повторяли редакционные примечания к публикации показаний Матюшенко в сборнике «Восстание на броненосце “Князь Потемкин Таврический”». Отметим еще одну немаловажную особенность поэмы Пастернака. Писавшаяся по существу как «стихи на случай», она строго соответствовала уже установившейся «историографической» традиции описания первой русской революции. Можно сравнить главы поэмы, например, с выделенными основными «вехами» 1905 года в книге Л. Троцкого «О девятом января» (М.; Л., 1925): «<…> стачечная буря 1905 года, восстание “Потемкина Таврического”, великая октябрьская забастовка, конституционный манифест, восстание Севастопольского флота, декабрьское восстание в Москве, аграрный пожар». Севастопольское восстание вылилось постепенно в отдельную поэму «Лейтенант Шмидт», первый и последний пункты Троцкого объединились в главе «Мужики и фабричные» и только октябрьская забастовка осталась «неотраженной» в пастернаковской поэме (лишь короткое упоминание: «Еще толки одни о всеобщей»).

Любопытно с этой точки зрения взглянуть и на рубрикацию сборника «1905 год в русской художественной литературе» (М., 1926), составленного А. Богдановым:

1. Накануне (ср. «Отцы»),

2. 9-е января (ср. «Детство»).

3. От января к октябрю.

а. Красные июньские дни (ср. «Мужики и фабричные» – восстание в Лодзи в июне).

б. Броненосец «Потемкин» (ср. «Морской мятеж»),

4. Октябрь (в этом разделе в том числе помещены анонимные стихи «На смерть Баумана») (ср. «Студенты»),

5. В огне восстания (в этом разделе среди прочего опубликованы перепечатанный из «Невского вестника» за 1906 год рассказ М. Волкова «Москва в декабре»).