Исидор Анненский - В театре и кино

На Киевской студии работало тогда много интересных режиссеров, в том числе – Игорь Савченко, Владимир Браун, Леонид Луков.

Однажды я сидел один в темноте просмотрового зала и смотрел материал своего фильма. Кто-то вошел не постучав, не спросив разрешения, развалился грузной фигурой в кресле. Вслух выражал свое мнение, громко смеялся над комедийными ситуациями фильма. Когда зажегся свет, он, не извинившись и не знакомясь, сказал:

– Твой фильм дойдет до зрителя. Это говорю тебе я, бывший киномеханик. И запомни: ты не Робинзон на необитаемом острове. Ты должен общаться со своими товарищами по работе. Они помогут тебе, а ты им. А теперь идем смотреть материал Лукова. – Так началась моя дружба с замечательным режиссером Леонидом Луковым, дружба, прерванная его безвременной смертью.

Живя и работая в Киеве, я близко познакомился и часто встречался со многими деятелями украинской литературы и искусства. На долгие годы подружился я тогда с выдающимся актером Амвросием Бучмой (одно время мы вместе с ним готовили постановку фильма о Тарасе Шевченко по повести А. Ильченко «Петербургская осень», которая, к сожалению, по целому ряду причин так и не состоялась). Запомнились встречи с молодым украинским драматургом В. Собко.

Шел 1940-й год. Украинские звездные ночи были тихими, мирными. Мы часто проводили их в Ирпене, под Киевом, где в своем Доме творчества собирались украинские писатели и поэты: Владимир Сосюра и Андрей Малышко, Микола Бажан и Максим Рыльский… Мы до утра жгли костры и пели украинские песни. Знакомые, милые песни! Лирические и задушевные, веселые и озорные… Я полюбил их еще в детстве и навсегда.

Фильм «Пятый океан» (как и предсказал Леонид Луков) имел успех у зрителя, особенно у молодежи. Я позволю себе сказать, что, выйдя на экраны в самом конце 1940 – начале 1941 годов, он оказался созвучным моменту и, как отмечали рецензенты, внес определенную лепту в дело патриотического воспитания молодого поколения.

С этим фильмом для меня связан один волнующий жизненный эпизод, о котором хочу рассказать. Роль озорной девушки Сани в «Пятом океане» исполняла молодая актриса Евгения Гаркуша. Она умерла очень рано, оставив полуторагодовалую дочь. Прошли годы. И вот однажды ко мне обратилась девушка-студентка с просьбой показать ей фильм «Пятый океан». «Там снималась моя покойная мать», – сказала она. Я устроил этот просмотр. На экране двигалась, смеялась, пела озорная и веселая, юная женщина, а в зале со слезами на глазах сидела ее дочь. Сейчас они были ровесницы… Так через много лет состоялось их свидание…

Неуловимый Ян

В начале 1941 года я вернулся из Киева в Москву, на студию «Мосфильм». В первые же дни войны большой отряд мосфильмовцев – добровольцев ушел на фронт. Я, как и многие другие режиссеры, подал заявление с просьбой об отправке в действующую Армию. Нам ответили коротко: «Если нужно будет – отправим. А пока делайте свое дело – снимайте фильмы».

В первые месяцы войны я работал с режиссером А. Столпером, выступавшим на этот раз в качестве сценариста, и писательницей Ольгой Зив над их сценарием о герое чешского Сопротивления Яне Смудеке, прозванном «неуловимый Ян».

Это был построенный на документальной основе рассказ о подвигах молодого чешского студента, вырвавшегося из фашистского концлагеря и с помощью тайного радиопередатчика ведущего опасную, героическую борьбу с гитлеровцами.

Кончалось лето, начиналась осень 1941 года. Обстановка на фронтах была тяжелой. Немцы рвались к Москве. По утрам на большом дворе «Мосфильма» шла военная подготовка. Военным делом упорно овладевали режиссеры, операторы, сценаристы, актеры… Среди обучающихся было немало знаменитостей. Сергей Эйзенштейн, Григорий Александров, Михаил Ромм, Абрам Роом и многие другие ползали по-пластунски, бросали бутылки с горючей смесью, изучали устройство пулемета и винтовки. Помню, известный режиссер-сказочник Александр Птушко лихо козырял старшине, проводившему занятия: «По вашему приказанию боец Петушков прибыл!»

После занятий мы возвращались к своим режиссерским делам, в съемочные группы.

В начале октября 1941 года меня вызвал художественный руководитель «Мосфильма» Сергей Михайлович Эйзенштейн и вручил утвержденный им мой режиссерский сценарий «Неуловимый Ян». Я немедленно приступил к подбору актеров, что оказалось тогда далеко не простым делом, так как почти все театры уже эвакуировались из Москвы.

Задержавшись с актерскими пробами, я пришел 15 октября на студию. Здесь было безлюдно. Оказывается, почти все уже уехали. От директора я узнал, что студия эвакуирована в Алма-Ату, что завтра, 16 октября, уходит на Горький последний студийный автобус.

И вот я – в этом последнем автобусе. Он медленно продвигается на восток по старой владимирской дороге, среди множества машин, покидающих Москву. Рядом со мной – один из постановщиков «Чапаева» Георгий Васильев, режиссер Александр Медведкин, писатель Александр Чаковский… Посадка в Горьком на пароход, который должен был нас довезти до Казани, была подлинным испытанием.

Из Казани, через Новосибирск, мы добрались, наконец, до Алма-Аты. Кинематографистов здесь было много, местная студия оказалась переполненной, и решено было мою картину передать на Тбилисскую студию. Я поехал в Тбилиси вместе с режиссером Владимиром Петровым, постановщиком «Петра Первого», которому предложили работать вместе со мной, так как он не был тогда занят. Мы приехали в Грузию в канун 1942-го года. Тбилиси встретил нас проливным дождем… (Через некоторое время Петрову поручили снимать фильм «Кутузов», он уехал, и я уже один продолжал съемки «Неуловимого Яна».)

Мильча – Е. Гаркуша-Ширшова

Очень помогла мне дружба с чешскими товарищами, их советы и пожелания. Я подружился с ними еще в Москве, работая над сценарием фильма «Неуловимый Ян». Однажды мне довелось беседовать с Клементом Готвальдом. По поводу сюжета фильма он сказал мне: «Ян в вашем сценарии всегда один, он ведет тайные передачи по радио. Это постоянное одиночество – не произведет ли оно впечатление оторванности героя от его народа, ведущего борьбу против фашизма?» Тогда у меня родилась мысль, осуществленная потом в финале фильма: спасаясь от преследования фашистов, Ян уходит с партизанами в горы…

Часто встречался я и с главным консультантом фильма – профессором Зденеком Неедлы, ставшим впоследствии министром просвещения и президентом Академии наук Чехословакии. Этот большой культуры, обаятельный человек в какой-то мере стал прототипом профессора Неруды – одного из благороднейших героев фильма. Неедлы подарил мне альбом с достопримечательностями Праги. Этот альбом оказал неоценимую пользу при постройке в павильонах Тбилисской киностудии пражских улиц и площадей.