Мик Уолл - Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

Но ты не упомянул того, как, будучи ребенком, мечтал стать кинозвездой. Ты был ростом в шесть футов и шесть дюймов, когда пришла пора армии, и уже начал набирать вес, который потом всем запомнится, — не худой, но очень высокий и в действительности неплохо выглядящий сукин сын. Но все это было мечтой. Вместо этого после летнего лагеря и отеля ты снова оказался в Лондоне, работая привратником — вежливое обозначение «вышибалы», — в 21s Coffee Bar на Олд — Комптон-Стрит. И даже несмотря на то что 21s позже станет известным как жалкая маленькая забегаловка, где начинал Томми Стил, — Томми, Валли Витон, Клифф Ричард, Адам Фэйт, Ви Вилли Харрис и прочие придурки, — тебя это ничуть не приблизило к осуществлению мечты. Однако позже ты понял, что 21s был полезен в другом. Там ты познакомился с такими людьми, как Эндрю Луг Олдэм, который позже работал на The Beatles и The Stones, а начинал с подметания полов в 21s ради карманных денег. Там был и Лайонел Барт, забавный мелкий козел, который, бывало, рисовал фрески на стене тамошнего подвала, а потом «выстрелил» в Вест-Энде с «Оливером», и затем провалил все, продав свои авторские права за шальные деньги, упустив миллионы, когда его впоследствии превратили в фильм. Вот так грабеж! Но ты быстро усвоил урок — всегда иметь кусок пирога и не упускать его. И, конечно, Майкл Хэйес, позже сменивший имя на Микки Мост, который работал официантом в 21s, когда вы познакомились. Микки, который однажды станет твоим партнером: он — голова, а все остальное — ты, приглядывающий за артистами в пути, в то время как Микки заботился о них в студии, выпуская хит за хитом.

«Микки наливал кофе, пока я продавал билеты на вершине лестницы», — скажешь ты им, когда они позже придут спросить тебя о том времени. Это был 1957-ой. Заработок: 18 шиллингов за ночь (90 пенсов) и горячий обед. Ничего особенного, но все же лучше, чем плевать в потолок. Ты стал известен как «тип», парень, которого должны были очаровать девчонки, чтобы протиснуться вниз, в маленький подвал площадью 25 на 16 футов; за прилавком — клоун Микки, который иногда был заметен из-за него и также исполнял несколько номеров. Ты — правая рука, которая схватит их полоумных парней и выкинет их на улицу, как только заметит намек на проблему.

Затем однажды ты наконец получил собственный шанс показать, что умеешь, — хотя и не в качестве певца. Владельцами 21s были два австралийских реслера, Пол Линкольн и Рэй Хантер. Именно Пол оглядел тебя с ног до головы и предположил, что ты захочешь заработать «пару дополнительных шиллингов», объединившись, чтобы «бороться» с ним в нескольких поединках. Желая попробовать все, ты оказался на своем первом матче по реслингу, заявленный как Его Высочество Граф Бруно Алассио из Милана, и нечего смеяться. Пол вышел как Доктор Смерть. И угадайте что? Игрокам это понравилось! Они буквально тащились. То были старые деньки, до того как они поняли, что все это было сговором, так что прикрыли лавочку. Это имело такой успех, что Пол устроил еще несколько поединков между Доктором Смерть и Графом. Иногда тебя объявляли как Графа Бруно, иногда — как Графа Массимо. Однажды ты надел маску Одинокого Рейнджера и назвал себя Замаскированным Мародером, предлагая бросить вызов всем пришедшим, пока Пол, подсадная утка, прыгал вверх-вниз среди публики, размахивая своими чертовыми руками. «Меня! Выбери меня!» И в те деньки ты, черт возьми, выбирал его…

Дон Арден — который не наседал на Питера Гранта в делах, когда в начале шестидесятых нанял его в качестве «разводящего» — широкое название, включавшее в себя «присмотр» за самыми печально известными клиентами, в том числе Джином Винсентом, ущербным американским экспатом-алкоголиком, любящим хвастаться ножами и пушками, и Литл Ричардом, религиозным фриком, который постоянно таскал с собой Библию с описаниями его разнузданных деяний, нацарапанными на полях, — раздраженно качает головой. «Питер Грант никогда не был долбаным реслером. Он даже не мог пробить себе дорогу!» Я напомнил Дону, что быть реслером не то же самое, что быть боксером, и ему не нужно было никуда пробиваться. Способности рычать и угрожающе выглядеть — ну, в своих пределах, — и хорошо поставленного удара предплечьем — также в своих рамках, — определенно, достаточно. «Я только говорю, что он спекулировал на этом имидже: жесткого парня, тяжеловеса. Что ж, позвольте сказать, Питер Грант был всего лишь здоровым толстым задирой. Он был так чертовски толст, что едва мог стоять. Поэтому он постоянно брал машину. Он не мог пройти больше десяти футов, не запыхавшись. Его ноги ни на что не годились».

Даже принимая во внимание известное черное чувство юмора Ардена, в его словах на самом деле есть доля правды. Как Микки Мост позже сказал писателю Крису Уэлчу, они с Грантом «организовывали реслинг-бои для Dale Martin Promotions. Иногда, если реслер не появлялся на первом поединке, то Пит ненадолго выходил… в этом и состояла его карьера в реслинге». Он добавил: «Когда Питер ударял кого-нибудь животом, это было просто использование техники реслинга. Никто никогда не страдал. Если кто-то получал телесное повреждение, это было несчастным случаем. Этого не должно было произойти. Физического вреда не было, потому что все это был лишь шоу-бизнес».

Это говорит о том, что Грант обладал чем-то большим, чем просто здоровенной тушей. Достаточно сообразительный, чтобы понять, что репутация бывшего профессионального борца только сгустила атмосферу устрашения, в которой он любил орудовать против тех, кто, по его мнению, мог проявить нечестность в сделках с ним, он также был достаточно чувствителен, чтобы в 1971 году его задела статья в Daily Mirror, претендовавшая на «разоблачение» его прошлого в «борцовской игре». Он говорил, хотя и не очень гордился этим, что занимался реслингом «около полутора лет, когда нужны были деньги». Но к тому времени его репутация была надежно установлена, и не только среди журналистов британских таблоидов. После трех лет его правления в качестве менеджера Led Zeppelin он неизменно упоминался в прессе как «зверь», «гигант», старомодный жулик музыкального бизнеса, который выглядел «как телохранитель в турецком гареме», как его недоброжелательно, но не ошибочно описала одна газета. Насмешки ранили тем больше, чем более правдивыми они были. Как и многие крупные люди, Питер Грант был очень чувствителен, особенно по поводу своих размеров и обманчивой общепринятой манеры поведения. Хотя он больше и не представлял себя исполнителем главной роли в фильмах, когда смотрелся в зеркало, но страшилище там он тоже не видел. В действительности, когда ему было глубоко за тридцать и он следил за наиболее финансово успешными событиями в музыкальном бизнесе, ему хотелось стать человеком богатства и вкуса, культурной личностью и иметь возможность так же запросто выпить чашку чая с высшим обществом, как он мог посплетничать с дельцами из Tin Pan Alley.