Иван Алиханов - «Дней минувших анекдоты...»

И совершилось то, что казалось невозможным. Азовский отряд судов Черного моря принял и погрузил этих лишних 3000 бойцов. Иначе не мыслили ни адмирал Беренс, ни генерал Абрамов, ни создатель азовского отряда и первый его начальник, молодой и энергичный адмирал Машуков.

Как раз вовремя, к моменту, когда кубанские всадники на рысях вошли в город — адмирал Машуков на вооруженном ледоколе „Гайдамак“ привел из Константинополя два больших пустых транспорта…

Погрузка кубанцев окончена…»

В нашей семье бытовал рассказ о том, что когда Франция признала Советский Союз, Евгений поехал в Бизерту принимать возвращенный Советскому Союзу флот, Михаил не пожелал встретиться с родным братом.

Однако, весьма возможно, что встреча братьев все-таки состоялась — об этом пишет Владимир Щедрин, тоже проследивший судьбу двух адмиралов — Евгения и Михаила и Беренсов.

Привожу часть его статьи, касающуюся судьбы моих двоюродных братьев:

«Черноморский белый фронт умирал. Умирал мучительно и страшно, словно тяжело больной организм, когда-то мощный и слаженный. Один из самых сильных и надежных к началу 1920 г., он уже весной трещал по швам, сжимался словно шагреневая кожа, агонизировал. Фронт был обречен. Это раньше всех понял Петр Николаевич Врангель, барон, генерал-лейтенант, главнокомандующий вооруженными силами на юге России.

В ноябре 1920 г., еще находясь в море, генерал Врангель напишет: „Русская армия, оставшись одинокой в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности не смогла отразить натиск во много раз сильнейшего противника, перебросившего войска с польского фронта. Я отдал приказ об оставлении Крыма; учитывая те трудности и лишения, которые русской армии придется претерпеть в ее дальнейшем крестном пути, я разрешил желающим остаться в Крыму, но таковых почти не оказалось. Все казаки и солдаты русской армии, все чины русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на новое тяжелое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела. Сегодня закончилась посадка на суда, везде она прошла в образцовом порядке. Неизменная твердость духа флота и господство на море дали возможность выполнить эту беспримерную в истории задачу и тем спасти армию и население от мести и надругания. Всего из Крыма ушло около 150 тыс. человек и 120 судов русского флота.

Настроения войск и флота отличные, у всех твердая вера в конечную победу над коммунизмом и в возрождение нашей великой Родины. Отдаю армию, флот и выехавшее население под покровительство Франции, единственной из великих держав, оценившей мировое значение нашей борьбы“».

Франция, спустя четыре года, признает Советскую Россию и прекратит тем самым существование последнего оплота русского флота в Бизерте, тогда еще никому не известной, даже тем, кто плыл туда через штормовое Средиземное море в ноябре 1920 г.

Из более чем 120 судов лишь два не дошли до Турции. Эскадренный миноносец «Живой», словно вопреки своему названию, канул в Лету, вернее, в студеную черноморскую пучину. Выйдя из Керчи, он не прибыл в порт назначения, когда миновали последние сроки ожидания. Суда, посланные на поиск эсминца, вернулись ни с чем. Кораблем командовал лейтенант Нифонтов. На борту эсминца находилась небольшая команда и около 250 пассажиров, главным образом офицеры Донского полка. Еще одной потерей стал катер «Язон», шедший на буксире парохода «Эльпидифор». Ночью команда, насчитывавшая 10–15 человек, обрубила буксирные тросы и вернулась в Севастополь. Бог им судья!

Эвакуация завершилась. Русские корабли стали на якоре на рейде Мода.

Через две недели после прихода в Константинополь огромный русский флот как по мановению волшебной палочки превратился всего лишь в эскадру, состоящую из четырех отрядов. Ее командующим был назначен вице-адмирал Кедров, командирами отрядов — контр-адмиралы Остелецкий, Беренс, Клыков и генерал-лейтенант Ермаков. Никто не знал, что эскадре было отмерено лишь четыре года жизни.

Между тем сыновья Гаскони и Наварры, Прованса и Бургундии никогда не забывали о своих интересах. В обеспечение расходов, связанных с приемом беженцев из Крыма, французы «приняли» в залог весь русский военный и торговый флот! Приняли охотно и грамотно. Вновь сформированная эскадра под командованием вице-адмирала Кедрова насчитывала всего лишь 70 «вымпелов» — более 50 судов исчезли. В Бизерту же пришло 32 корабля!

Но и там, в уютном североафриканском порту, словно летучие голландцы исчезали и растворялись в тумане и в лазурных водах Средиземного моря русские корабли. Иногда они появлялись, как привидения, в составе ВМС Франции — перекрашенные и подновленные, с незнакомыми именами и командирами. Итог печален и поучителен: русская Черноморская эскадра так и «ушла» за долги, те самые, царские, которые Россия во второй раз начала платить с легкой руки Горбачева, Шеварднадзе, Ельцина…

Удивительный, потрясающий факт: Россия второй раз выплачивает Франции «царские» долги, уже уплаченные кораблями Черноморской эскадры (фото 24)!

«Эскадра исчезла, растаяла, растворилась, оставшись лишь в памяти людей и на редких фотографиях и рисунках участников тех событий. Она появилась в Бизерте в самом конце декабря 1920 г. Через 14 лет последний большой корабль — броненосец „Генерал Алексеев“ — сгинул во французском Бресте. Документов, как всегда, нет и, судя по всему, уже не будет. Очевидцы — единственный человек — Анастасия Александровна Ширинская-Манштейн, до сих пор живущая в Бизерте, которую она впервые увидела восьмилетней девочкой».

Однако на века осталась пламенная доблесть русских солдат и генералов, матросов и адмиралов. Пафос их борьбы и веры в Отечество сохранился в их книгах и в дарственных надписях на них. Приведу одну такую надпись, сделанную генералом Врангелем на книге статей «Русские в Галлиполи», изданной в Берлине в 1923 году:

Плиний Старший, знаменитый римский ученый, историк, назвал Бизерту «безмятежным городком», ревностно берегущим свой покой, привлекающим многочисленных римских вельмож свежестью климата и ласковым летом. Этому описанию около 2 тыс. лет.

Город был основан финикийцами задолго до Карфагена в начале IX в. до н. э. Бизерта сыграла важную роль в истории, прежде всего благодаря своему уникальному географическому положению. Ни одно судно, пересекавшее Средиземное море с запада на восток или с востока на запад не могло, да и не стремилось миновать гостеприимную гавань. Старый порт надежно укрывал гостей от непогоды, с какими бы намерениями они ни посещали этот уголок.