Афанасий Никитин - Владислав Александрович Толстов
Репортаж об открытии памятника Афанасию Никитину в Калинине в 1955 году до сих пор можно найти в YouTube. Телевизоров в частном пользовании в то время у советских людей было немного, и этот репортаж крутили перед сеансами в кинотеатрах, в журнале «Новости дня». В трехминутном ролике еще можно разглядеть старые дома позади памятника – к нашему времени их давно снесли. А сам памятник Никитину сегодня является одной из главных городских достопримечательностей. Как горделиво сообщает местный туристический путеводитель, «здесь всегда много народу, к памятнику постоянно приходят жители Твери и приезжают гости города», и это правда: парковка рядом с памятником практически никогда не пустует. Сюда приезжают фотографироваться новобрачные (особый шик – запечатлеться вдвоем на самом носу ладьи). Сюда привозят гостей города. Сюда везут туристов. Сюда просто приходят люди, гуляющие вдоль берега Волги. Памятник действительно красивый, чего там. Мы тоже несколько раз побывали возле него, послушали, что говорят экскурсоводы, рассказывая о знаменитом тверском купце. Господи, что они порой говорят – а бронзовый Афанасий слушает и молчит!
31 мая 1955 года на открытии памятника присутствовал иностранный гость – полномочный посол Индии в СССР господин Менон, который заслуживает нескольких слов в нашем повествовании. И не только потому, что это был первый «индийский гость», приехавший в Калинин-Тверь по случаю открытия первого в мире памятника Афанасию Никитину. Господин Кумар Падма Шиваншанкара Менон (1898–1982) до сих пор считается в Индии одним из наиболее уважаемых государственных деятелей. Он родился в Керале, в семье юриста, происходил из княжеского рода. Учился в Мадрасе, в христианском колледже, а высшее образование получил в Оксфорде. Дипломатическую карьеру начал еще в начале 1920-х – служил в дипломатических миссиях Британской империи. В 1945 году Менон возглавил делегацию Британской Индии на конференции в Сан-Франциско, на которой была учреждена Организация Объединенных Наций (ООН). Послом в СССР его назначили в 1952 году, и эту должность он занимал девять лет, одновременно являясь аккредитованным индийским послом в Венгрии и Польше.
Кстати, его дипломатическая карьера в Москве складывалась не очень гладко. Едва Менон прибыл в Москву, он, как он сам писал в воспоминаниях, «вынужден был посетить МИД и выразить протест в связи с оскорбительным отношением советской прессы к признанному национальному лидеру, отцу нации Махатме Ганди». В ответ он услышал ссылки на то, что индийская печать также позволяет себе оскорбительные замечания в адрес Ленина и Сталина. Однако Менон не счел возможным согласиться с такого рода аргументацией и сказал, что в Советском Союзе пресса прямо отражает мнение руководства страны, в то время как индийская пресса свободна и не зависит от позиции властей. Кстати, Менон оказался последним иностранцем, видевшим Сталина живым – это произошло 13 февраля 1953 года. Его участие в открытии памятника Никитину в Калинине оказалось первым официальным мероприятием, в котором участвовал индийский посол за пределами Москвы.
После выхода в отставку Менон несколько лет возглавлял Общество советско-индийской дружбы и в конце жизни, в 1979 году, успел стать лауреатом международной Ленинской премии «За укрепление дружбы между народами». Остается добавить, что лауреат Ленинской премии еще и состоял почетным членом Королевского географического общества по изучению Азии в Лондоне и написал интересную автобиографию «Многие миры», которая еще в советские годы была переведена на русский… Достойный, в общем, человек представлял Индию на открытии памятника Афанасию Никитину в 1955 году. Впрочем, и авторы памятника – тоже не менее достойные люди. Расскажем и о них.
Скульптор Сергей Михайлович Орлов покинул наш мир более полувека назад, однако на форумах коллекционеров («Твой фарфор», «Форум любителей искусства и старины» и др.) любой артефакт, связанный с этим человеком, до сих пор вызывает серьезный ажиотаж. Например, за уже упомянутую монографию Н. Нерсесова, небольшую брошюру объемом в 27 страниц запрашивают 2900 рублей! В разделе «Советский фарфор» на форумах коллекционеров работы Орлова вообще считаются бесценными, к тому же их осталось очень немного.
Да-да, мы не ошиблись: автор памятника Афанасию Никитину в первую очередь известен как «малоформист», художник, создававший шедевры так называемого художественного фарфора, маленькие фигурки, а не гигантские монументы. Судьба Орлова – и творческая, и человеческая – была непростой. Начнем с того, что в детстве он едва не умер от голода в родном Петербурге в годы послереволюционной разрухи. Спасаясь от голодной смерти, семья Орловых переехала в Вологду. Спустя два года скончался от воспаления легких отец, и забота о детях легла на плечи матери. Еще в школе на уроках рисования проявились способности Сергея к лепке, а потом, обучаясь в ФЗУ на паровозного слесаря, он параллельно посещал занятия в вечерних мастерских Вологодского художественного техникума, а потом – в частной художественной студии Юлии Ферапонтовны Лузан. Она была талантливым педагогом, последователем народно-фольклорной линии «Мира искусства» и ученицей самого И. Я. Билибина. Орлов хорошо усвоил ее уроки, научился делать фигурки «в русском стиле», что нашло выражение в его тяге к украшению скульптурных композиций стилизованным орнаментом в билибинском духе. В скобках заметим, что среди работ самого Билибина после смерти художника нашли наброски, эскизы картины, где он собирался изобразить Афанасия Никитина. Вряд ли Орлов об этом знал, но интересное получилось совпадение: Билибин собирался изобразить тверского купца, а ученик его ученицы воплотил этот замысел в металле, создав памятник! Таких удивительных совпадений в истории Никитина будет еще немало.
В 15 лет Орлов создал свою первую скульптуру, представляющую собой вылепленную из глины и раскрашенную гуашью фигурку старика, стоящего на постаменте. «Фигурка раскрыла основы дарования будущего скульптора: страсть к полихромии, к гротеску, народному юмору, а также богатое воображение и природную фантазию», – отмечается в его биографическом очерке на сайте «Русский фарфор». 1929 год был переломным в жизни и всей страны, и художника. Орлов покидает Вологду, отправляется вслед за Ю. Лузан и ее дочерью в Москву, пытается найти работу в сфере искусства. Попытки поступить во ВХУТЕИН оказываются безуспешными, что впоследствии даст повод недоброжелателям писать, что «художник не получил систематического художественного образования». По счастливой случайности он попадает на работу в московский Музей керамики (находившийся тогда напротив Пушкинского музея), в керамическую лабораторию, где продолжил профессиональную работу.
Старший научный сотрудник музея керамики А. В. Морозов, брат знаменитого Саввы Морозова, разглядел художественную одаренность Орлова. Он и директор музея С. З. Моргачев дали скульптору возможность работать в фондах музея, богатейшей библиотеке, открыли ему мир мелкой
