Дмитрий Шеин - Танковая гвардия в бою

За период с 22 августа по 5 сентября соединения 3-й танковой армии потеряли 224 танка из имевшихся к началу операции 432 танков; из них потери от огня артиллерии противника составили 131 танк, от действий авиации 35 танков и на минных полях 58 танков. Среди общих потерь безвозвратные потери составили 117 танков [53] . За время операции войсками армии было эвакуировано 426 подбитых и неисправных танков, в том числе 58 КВ, 205 Т-34, 150 Т-60 и Т-70, 5 американских и 8 трофейных немецких танков. « В первую очередь эвакуировались танки, имеющие незначительные повреждения, что позволяло их быстро восстанавливать и снова вводить в строй. Отдельные танки за период операции по 3 и даже 4 раза эвакуировались подбитыми с поля боя и поэтому восстанавливались также по нескольку раз» [54] . За период с 22 августа по 8 сентября армейскими, корпусными и бригадными ремонтными средствами было произведено 151 текущий, 125 средних и 15 капитальных ремонтов [55] . 104 танка из числа эвакуированных (14 КВ, 46 Т-34, 7 Т-70, 24 Т-60, 5 американских и 8 немецких танков) требовали капитального ремонта на заводах промышленности или не подлежали восстановлению [56] . Эвакуация подбитых и неисправных танков сильно осложнялась разнотипностью и маломощностью эвакуационных средств. Помощник командующего армией по автобронетанковой технике полковник Соловьев констатировал в своем докладе, что « …часто при эвакуации сильно застрявшего танка на поле боя приходилось вытягивание танка производить несколькими тракторами одновременно. Опыт показал, что вытянуть застрявший танк несколькими тракторами разных марок можно и это на тракторах вредно не отражается, если буксировка не превышает 100 метров» [57] . Отмечалось также, что « …войсковые части не выполняют приказа НКО № 0292, производя самовольную замену годных деталей на негодные, а в отдельных случаях и «раскулачивания», что является характерным для танков, поступавших в ремонт» [58] .

За время операции артиллерия армии потеряла подбитыми 10 45-мм орудий, 2 76,2-мм полковых пушки, 19 76,2-мм дивизионных пушек, 2 122-мм гаубицы, 1 122-мм пушку, 1 152-мм гаубицу, 51 50-мм миномет, 10 82-мм минометов и 3 120-мм миномета [59] .

За период с 22 августа по 8 сентября войска армии израсходовали 3760 тонн боеприпасов (235 вагонов), 996 тонн горюче-смазочных материалов (27 вагонов) и 1440 тонн продовольствия и фуража (140 вагонов). Поступление за тот же период составило 218 вагонов боеприпасов, 29 вагонов горюче-смазочных материалов и 146 вагонов продовольствия и фуража. К 5 сентября запас артиллерийских выстрелов в войсках сократился до примерно половины боекомплекта [60] , « …артиллерия была выключена из решения боевых задач» [61] .

1 и 2 октября в штабе армии, отведенной в резерв Ставки Верховного Главнокомандования в район Калуги, состоялся разбор проведенной войсками армии операции. Трудно было спорить с тем, что «первый блин» (первый опыт применения в боевой обстановке танковой армии) в известной степени оказался «комом» – основным итогом трех недель кровопролитных боев, стоивших армии почти 45 % личного состава и чуть более чем половины танков, оказалось продвижение войск вперед на 6–8 км на 20-километровом фронте и освобождение 11 населенных пунктов, что вряд ли можно было счесть удовлетворительным результатом. Наряду с заслуживающими самой высокой оценки упорством и решительностью, проявленными войсками армии в ходе операции, отмечались и многочисленные недостатки в боевой подготовке, в организации взаимодействия, в управлении войсками и в применении войск.

Говоря о недостатках боевой подготовки войск, участники разбора, в частности, указывали: « Наша пехота наступает скученно. Нет боевых порядков на поле боя. Не видно, где же идет взвод, а где рота, батальон. В результате такой скученности при первом огневом налете наша пехота несет большие потери. Подразделения и даже части перемешиваются между собой. В этом случае управление не только нарушается, а очень часто совсем отсутствует. Особенно это положение имеет место при налете вражеской авиации.

Второй очень серьезный недостаток нашей пехоты заключается в том, что она во время наступления ведет незначительный или совсем не ведет огня из своего личного оружия и оружия ближнего боя. Кроме того, нет огневой связи между бойцами и подразделениями.

Действия танкистов: мы еще не научились применять танковые соединения массированно. Во время атаки между отдельными танками и подразделениями нет огневой связи, отсутствие которой приводит к излишним потерям танков.

Третий очень серьезный недостаток наших танкистов заключается в том, что они идут в атаку на малой скорости и не ведут огня с хода из всего танкового оружия одновременно, а стреляют с места, простаивая на одном месте 10–15 минут» [62] . На недостатки боевой подготовки танкистов указывал в своем итоговом выступлении П.С. Рыбалко: « Танкистов надо обучить по приказу Народного Комиссара Обороны № 0728. Когда он будет стрелять с хода из пушки и из пулемета, тогда он будет лучше маневрировать на поле боя, он научится обходить противотанковые районы, выходить на пехоту противника и уничтожать ее. Надо воспитывать экипажи в духе дерзости, решительности ходить только на высоких передачах, подготовку механиков-водителей построить сейчас таким образом, чтобы ниже 20 км/ч они не ходили. Нечего бояться перерасхода моторесурсов. Для страны и армии никакой выгоды нет, когда танк погибает на поле боя, имея 90 % в запасе моторесурсов. Он и погибает потому, что механик-водитель не обучен. Лучше будет, если мы моторесурсы разделим пополам, половину моточасов оставим на повышение квалификации механика-водителя, второй половины моторесурсов вполне будет достаточно, чтобы танк с честью выполнил свои задачи и остался целым бы. Поэтому уже в октябре на вождение израсходовать 0,5 заправки горючего. Танкистам привить такой закон, что танк на поле боя, если он не представляет из себя вкопанную огневую точку, стоять не имеет права и не стрелять не имеет права. В этом и суть приказа Наркома № 0728.

Некоторые танковые командиры говорили здесь, что они искали боя с танками противника. Боя с танками противника нам искать незачем, отказываться от него мы не будем, но мы прежде всего должны уничтожать пехоту противника, уничтожать огнем и гусеницами» [63] . Кроме уже отмеченного, в качестве недостатков боевой подготовки танковых подразделений указывалось слабое наблюдение за противником, отрыв танков от пехоты, неумелое использование местности; для артиллеристов – недостаточная эффективность прицельного огня, отставание войсковой артиллерии от пехоты и, как следствие, слабая поддержка пехоты в критические моменты боя или полное отсутствие такой поддержки, низкая эффективность работы артиллерийских наблюдателей [64] .