Михаил Ардов - Мелочи архи..., прото... и просто иерейской жизни

"Молитесь ли за власть?" Он говорит: "В самое "до" берем".

Молиться за богоборческую советскую власть предписывал "заместитель местоблюстителя Патриаршего Престола" Митрополит Сергий после того, как опубликовал 29 июля 1927 года свою печально известную декларацию, где провозглашалась лояльность христиан репрессивному режиму и даже некоторая общность интересов: "ваши радости — наши радости". Подавляющее большинство клириков никак не хотело поминать на богослужениях беспощадных врагов Церкви. Один из тогдашних "непоминающих" знаменитый московский протоиерей отец Валентин Свенцицкий так объяснял свой отказ молиться за большевиков:

— Это — не власть. Власть устанавливается законным путем, а это — узурпаторы, захватчики.

Некоторые священники и диаконы подобно о. В. Свенцицкому открыто отказывались поминать "власти", а более осторожные клирики прибегали к нижеследующему наивному приему.

Вместо того, чтобы произносить на ектенье "О богохранимой стране нашей и о властех ея, Господу помолимся", они говорили так: "О богохранимой стране нашей и областех ея"...

На слух разницу уловить было трудно.

Не так давно в одной из газет мне попалось интервью епископа Василия (Родзянки), который, в частности, вспоминал, как еще в детстве был свидетелем примечательного разговора. Тогдашнего предстоятеля Русской Зарубежной Церкви Митрополита Антония (Храповицкого) спросили:

— Правда ли, что большевистская власть — антихристова?

— Много чести, просто разбойники, — отвечал Владыка.

И еще одна история со слов М.Н.Ярославского. Он передал мне дословно такой рассказ своего старшего брата архиепископа, который до войны в сане священника много лет провел в заключении.

— Как-то у нас в тюремной больнице был медицинский осмотр. Там присутствовал сам начальник тюрьмы. Увидев меня, он спросил: "Ярославский, ты, если освободишься, опять попом работать будешь?" Я хотел ему ответить: "Как Бог даст". Но вдруг женщина-врач мне подсказала: "А вы ему скажите: я еще архиереем буду".

Покойный архиепископ Мелитон (Соловьев), викарий Ленинградской епархии, с юных лет весьма почитал отца Иоанна Кронштадтского. До войны ему, еще священнику, приходилось сидеть в тюрьме и бывать в знаменитом "сером доме" на Литейном. Вот рассказ Владыки Мелитона, записанный со слов его иподиакона.

"Во сне ко мне является отец Иоанн Кронштадтский и говорит: "Исповедуй меня". Я говорю: "Батюшка, да что вы?! Как же я буду исповедовать в а с ?!" А он настойчиво повторяет: "Исповедуй меня". Мне пришлось повиноваться, он наклонил голову и назвал несколько незначительных грехов... В тот же день вызвали меня в "серый дом". Между прочим следователь спросил: "Вы почитаете отца Иоанна Кронштадтского?" "Да, — говорю, — очень почитаю". "Вы считаете его святым?" "Да, — говорю, — считаю". "А вы могли бы поцеловать его портрет?" При этом следователь подал мне небольшую фотографию батюшки. "Да, — говорю, — могу". Я перекрестился и приложился к портрету. "Ну, хорошо, — сказал следователь, — идите". И отпустили меня. И только выйдя от них на улицу, я сообразил, что означал мой сон..."

(Тут, пожалуй, следует пояснить, что глагол "исповедовать" имеет двоякий смысл. Можно исповедовать не только грехи, но и какую-то веру. Отсюда — существительное "вероисповедание".)

Ну, а теперь от "тихоновцев" перейдем к "обнагленцам". "Обнагленцами", по свидетельству В.Русака, назвал "обновленцев" в свое время Митрополит Трифон (Туркестанов). Сами себя они именовали возвышенно — "Живая церковь".

Чего-чего, а именно живости в определенном, узком смысле этого слова у них никак не отнимешь — женатый епископат, два только официальных брака у "митрополита" Введенского...

"Шерше ля фам" — вот подоплека не только этого, но и почти всех прочих церковных расколов.

Англиканская церковь отделилась от Рима из-за желания короля Генриха VIII развестись с женой и сочетаться с фрейлиной Анной Болейн.

Лютер, сам августинский монах, был женат на монахине.

И это начиная с самого первейшего "раскола", когда праотец Адам из-за женщины обособился от Всевышнего.

Вот тема для исторического исследования...

В каком-то обновленческом приходе был престольный праздник. Богослужение возглавлял один из архиереев "живой церкви". После литургии и молебна, как положено, торжественный обед. Во главе стола сидит "владыка", а рядом с ним его "законная" супруга. Во время трапеза "архиерейша" не закрывает рта, всем командует... В конце концов сам "владыка", смущенный ее развязностью, примирительным тоном произносит:

— Ну, что уж ты, матушка...

— Какая я тебе матушка?! — вскидывается она. — Я — владычица!

Рассказывали мне и о таком примечательном случае, происшедшем будто бы в тридцатых годах. Сидели как-то вечером два приятеля в ресторане. (А был, между прочим, Великий Пост.) Один из них огляделся и сказал другому:

— Послушай, вон за тем столиком сидит с двумя дамами обновленческий "митрополит" Александр Введенский.

Тот посмотрел на сидящего в гражданской одежде человека, который разливал вино и шутил с дамами, и засомневался:

— Нет... Не может быть... Ты обознался...

Но приятель стоял на своем, и они заспорили.

Тогда первый решил развеять сомнения и предложил:

— А хочешь, я к нему сейчас подойду и возьму благословение?

— Ну, подойди.

Он сложил руки лодочкой и, приблизившись, обратился к человеку в костюме:

— Владыка, благословите.

Введенский (а это был он) повернул голову и проговорил:

— Не время и не место.

Тогда подошедший "возмутился духом" и отвечал:

— Это тебе здесь — не время и не место!

Еще одно качество "живоцерковников" — живая, действенная связь с ОГПУ, НКВД... Известный регент Н.В.Матвеев, который в молодости жил в Сергиевом Посаде, рассказывал, как однажды его встретил настоятель обновленческого храма и предложил перейти к нему.

— Боже упаси! — воскликнул Николай Васильевич. — Я к вам ни за что не пойду!..

— Посадим, — совершенно откровенно заявил "батюшка".

Мне когда-то объясняли, так сказать, механику распространения обновленчества по стране. В каком-нибудь городе появляется группа раскольников и просит местный совет зарегистрировать их общину. Им категорически отказывают — там хватает забот с православными приходами. Но тут следует распоряжение из ГПУ — немедленно зарегистрировать и предоставить церковное здание.

А дальше начинается соперничество и вражда между "тихоновцами" и "обнагленцами", в результате — взаимные жалобы, а там и доносы. И вот уже в ГПУ известно решительно все...