Георгий Гречко - Космонавт № 34. От лучины до пришельцев

Я признался Лему, что очень люблю его рассказ «Нашествие с Альдебарана», в котором простые польские крестьяне побеждают представителей высшей агрессивной цивилизации. Я очень люблю и некоторые рассказы о пилоте Пирксе. Вообще, несмотря на небольшой спор, это был добрый разговор. Общались мы, конечно, по-русски.

Много лет я был активным читателем фантастики. Сегодня я фантастику почти не читаю, больше интересуюсь научно-популярной литературой. Полеты в космос не так меня волнуют, как вопрос, кто мы, откуда и куда? Гомо сапиенсы мы или еще не сапиенсы… или уже не сапиенсы. Я хочу понять логику нашего существования в истории. Действительно ли мы произошли от обезьян, эволюция которых заняла миллионы лет? А мы преодолели путь от них до себя за несколько десятков тысяч лет? Вмешался ли кто-то в этот процесс и его ускорил? Или обезьяны – это предыдущая цивилизация, и раньше они были тоже людьми, но деградировали, оттого что стали потребителями…

Школа, книги, Дом Занимательной Науки – вся система образования помогала мне стать ученым и космонавтом. А что сегодня, в XXI веке? Поделюсь тревогой. И в школе, и в научных институтах, и в космонавтике главную роль стали играть деньги. Ими можно созидать, но можно и разрушать. Специалистов пенсионного возраста стали быстренько увольнять, добиваясь экономии средств. До всех этих «денежно-базарных» отношений, например, в нашей космической отрасли был мощный сплав опыта и молодости. Бережно передавался тот опыт, который не передать в указах, приказах и чертежах. И уходили лишь тогда, когда знания были переданы. А потом был допущен разрыв: поспешили убрать пенсионеров, и молодежь стала робкой. Мы решали любые задачи – первый спутник, первый человек, обратная сторона Луны, – что бы ни ставилось, решалось все.

Когда мы обогнали в космической гонке американцев, всегда считавших фаворитами себя, когда мы запустили первый спутник и первого космонавта, американцы изменили свою систему образования. Под нашу. Они поняли, что все их богатства не дали им технического превосходства. Наша система образования была очень правильной. Сейчас множество лучших специалистов во всех отраслях за рубежом, особенно в кибернетике, математике, компьютерах – русские. И наши хакеры, чего скрывать, самые лучшие. Советские мозги, получившие советское образование, всюду ценятся не зря.

Нынешнее изменение нашей системы под американскую – это не шаг в российское будущее, а возврат в американское прошлое. Получается, что этим мы выполняем задачу, поставленную бывшим премьер-министром Великобритании Тэтчер, видевшую Россию поставщиком нефти и газа. И где не должны вырастать высокие технологии и научные достижения. И ныне внедряемая система образования хороша лишь для того, чтобы обслуживать эти трубы. Я считаю, система образования и науки не должна зависеть от коммерции. В конечном итоге это и коммерчески не выгодно!

Шахматный дебют

Играть в шахматы я научился самостоятельно с небольшой помощью соседей по коммунальной квартире. Выучил правила и играл без шахматной теории, как бог на душу положит. И вдруг стал всех обыгрывать – соседей, товарищей по школьному шахматному кружку – всех, кто попадал под руку. Пошел в кружок при Дворце пионеров. А в Ленинграде была сильнейшая шахматная школа, воспитавшая как раз в те годы немало гроссмейстеров, которые тоже начинали с Дворца пионеров.

Я и там начал всех лихо обыгрывать. При этом я не знал ни испанской партии, ни сицилианской защиты, ни чего-либо другого из шахматной теории. И тут мне сказали: «Кто ж так играет? Ты делаешь неправильные ходы! Тебе теорию читать надо». Тогда я проштудировал шахматные книжки, разобрался в теории и… стал проигрывать. Оказывается, пока я не знал теории – мои безумные розыгрыши приносили победу. Я ставил своих противников в отупение. А тут стал, как все – и меня начали обыгрывать. Так я и остановился на третьем разряде, бросил играть. С тех пор играл изредка.

В полете с Юрием Романенко у нас были шахматы, но мы их ни разу не раскрыли, времени не было. Зато через много лет, в казино «Космос» я стал чемпионом мира по игре в шахматы в поддавки, самым главным поддавалой. Турнир проходил первого апреля. Там даже В. Корчной принимал участие – знаменитый гроссмейстер международного класса. Я пришел туда в отвратительном самочувствии, мне перед этим плохо вылечили зуб. Думал, быстро проиграю и уйду.

Но не сумел проиграть, стал чемпионом. Призами были сервизы. Кто займет первое место, тот первым и выбирает. Все смотрели, думали, что я самый дорогой сервиз заберу, а я взял простую вазочку. Выхожу оттуда, и тут вспомнил, что всем участникам казино подарило по пять фишек. Дома они мне не нужны, значит нужно побыстрее их проиграть. Я возвращаюсь и ставлю их все на «зеро». Поставил – и быстро пошел домой. Когда я был уже у выхода, то меня вернули, оказывается, я выиграл 1700 долларов.

Делать жизнь с кого?

Помню, было мне совсем мало годков, и дедушка в деревне дал мне горсть зерна, покормить кур. А я был очень маленький и, когда я вышел с зерном, то куры облепили меня с головой. Это мое первое яркое впечатление – как эти куры взлетали, кудахтали, клевали.

Другой случай из раннего детства помню по рассказам мамы. Когда я засыпал, всегда хотел держать маму за руку. Мама дожидалась, пока я крепко усну – и отходила. А я спал беспокойно, постоянно сбрасывал одеяло, мне его даже привязывали потом. И вот мама встала посреди ночи поправить одеяло, а меня нет в кровати. Она огляделась – и в комнате нигде меня нет. Мама в ужасе: куда делся ребенок? Оказалось, я выпал из кровати, закатился под кровать и там преспокойно продолжил спать.

Когда я подрос, то обожал с отцом ходить в пневматический тир. Еще не доставал до стойки, но отец меня приподнимал, и я стрелял по мишеням. Так я захотел стать снайпером. И, надо сказать, впоследствии всерьез занимался стрельбой и всю жизнь увлекался охотой. Звери от меня не уходили. Только однажды, взяв жену на охоту, промазал. Оказалось, что она молилась, чтобы я не попал.

Однажды посмотрел фильм про танкистов. Три сеанса подряд просидел! И решил стать танкистом. Я любил технику, а танки в кино эффектно преодолевали любые препятствия и били врага «малой кровью, на его территории». А уже во время войны я залез в подбитый немецкий танк, закрыл люк и понял, что в щели ничего не видно, в кабине темно и тесно. Так желание быть танкистом пропало.

Потом увидел, как на поле сел кукурузник, и решил стать летчиком. Снова подоспел кинематограф, фильмы про летчиков подкрепили это мое желание.