Зигмунд Фрейд и Карл Густав Юнг. Учения и биографии - Валерий Моисеевич Лейбин
Наглядным примером в этом отношении является его работа «Психопатология обыденной жизни», где основатель психоанализа давал разъяснения по поводу ошибок, допущенных им в ранее опубликованной книге «Толкование сновидений». В этой книге вместо Марбурга, родины Шиллера, он написал Марбах, вместо имени отца Ганнибала Гамилькара – имя брата Гасдрубала, вместо Кроноса, в греческой мифологии оскопившего своего отца Урана, – Зевса, оскопившего и свергнувшего с престола Крона, тем самым передвинув злодеяние из мира греческих богов на целое столетие.
По поводу истории с пробудившимся либидо, отнесенной к двум-двум с половиной, а не четырем годам, Фрейд не оставил разъяснений. Это понятно, поскольку данное воспоминание приводится им в письме Флиссу и было само собой разумеющимся, что их частная переписка не станет достоянием огласки.
Примечательным является время написания данного письма. Оно датировано 3 октябрем 1897 года. То есть это то же самое письмо, в котором Фрейд поведал о своих переживаниях, связанных с рождением и смертью маленького брата. Причем информация о том и другом содержится в одном месте. Их разделяет между собой лишь синтаксический знак – точка с запятой.
С учетом этого обстоятельства становится более понятной ошибка Фрейда. Она могла быть обусловлена обостренным переживанием, вызванным самоанализом, навеянным воспоминанием о своих отношениях с братом и вызвавшим осуждение за аморальные желания смерти Юлиуса.
Это в свою очередь свидетельствует о том, что в раннем детстве Фрейд действительно имел такие переживания, по поводу которых он мог не отдавать себе отчет, но которые не оставляли его в покое.
Самоанализ обнажил «детскую рану», а повторное переживание отголоском сказалось на допущенной Фрейдом ошибке. Более того, как показала дальнейшая жизнь основателя психоанализа, «детская рана» имела для него роковые последствия.
Известно, что несколько месяцев спустя после трагического события, связанного со смертью Юлиуса, с маленьким Фрейдом произошел несчастный случай. Упоминание об этом случае без каких-либо комментариев приводится Э. Джонсом в его биографической работе об основателе психоанализа.
Речь идет о том, что в возрасте двух лет Фрейд упал с табуретки. При падении он ударился нижней челюстью о край стола. Причем удар был настолько сильным, что у мальчика образовалась кровоточащая рана, на которую пришлось накладывать швы. Рана зажила, но у Фрейда остался шрам на всю жизнь.
Во время самоанализа Фрейду удалось вспомнить некоторые события, относящиеся к раннему периоду детства. Но этот эпизод не всплыл на поверхность его сознания, что само по себе весьма примечательно.
Можно, по-видимому, говорить о том, что физические болевые ощущения того детского периода в какой-то степени компенсировали душевные переживания, связанные со смертью брата, но не устранили их.
Сознательная репродукция душевных переживаний в процессе самоанализа натолкнулась на такое сопротивление, которое допустило лишь частичное воспоминание о событиях ранних лет жизни. Основатель психоанализа вспомнил о переживаниях, связанных со смертью брата, но не соотнес их с несчастным случаем, который стерся из его памяти.
Между тем сам Фрейд обратил внимание на то, что многие на первый взгляд случайные повреждения оказываются в сущности ни чем иным, как самоповреждениями. При рассмотрении подобных случаев он исходил из того, что в силу тех или иных причин человек становится подверженным самобичеванию. Упреки по отношению к самому себе пользуются любой возможностью, чтобы организовать повреждение. Они могут использовать случайно создавшуюся внешнюю ситуацию или помогают ей создаться. Бессознательное намерение ловко и искусно подводит человека к несчастному случаю.
В работе «Психопатология обыденной жизни» Фрейд привел пример, взятый им из медицинской практики. Одна молодая женщина выпала из экипажа и сломала себе ногу. Несчастный случай привел к нервному заболеванию, от которого она излечилась благодаря психотерапии. В процессе лечения Фрейд выяснил обстоятельства, предшествующие несчастному случаю.
Накануне этого случая молодая женщина, гостившая вместе с мужем в имении своей замужней сестры, продемонстрировала в кругу родственников искусство канкана, вызвав с их стороны одобрение и восхищение. Недовольным оказался лишь муж, который, будучи ревнивым, обвинил свою жену в том, что она вела себя как девка. Проведя беспокойную ночь, молодая женщина захотела покататься в экипаже. Она сама отбирала лошадей, поменяла одну пару на другую, отговорила младшую сестру взять с собой на прогулку ее грудного ребенка с кормилицей.
Во время поездки женщина испытывала беспокойство и высказывала кучеру опасение по поводу того, что лошади могут чего-нибудь испугаться и понести. Как только ее опасение оправдалось, она выскочила в испуге из коляски и сломала себе ногу. Никто из находящихся в экипаже больше не пострадал.
Приводя этот пример, Фрейд высказал убеждение, согласно которому данный несчастный случай с молодой женщиной был подстроен ею самой. Она испытывала чувство вины перед мужем, соответствующие переживания привели к необходимости наказания, которое не замедлило себя ждать в виде несчастного случая. Приходится удивляться лишь той ловкости, которую проявила молодая женщина, сломав себе ногу, но не повредив другие части тела. Теперь она не могла танцевать канкан, вызвавший у мужа неодобрение.
Фактически Фрейд дал наглядную иллюстрацию психоаналитического понимания того, как, почему и в силу каких причин могут происходить несчастные случаи или реализуется возможность, по его собственному выражению, «полунамеренного самоповреждения».
Не вижу оснований, чтобы не рассматривать именно с этих позиций тот несчастный случай, который произошел с Фрейдом в раннем детстве. Ведь некто иной, как он сам, вместо проявления ожидаемого участия по отношению к своим домашним, включая детей, прищемившим палец или набившим себе шишку, неизменно спрашивал: зачем они сделали это?
В «Психопатологии обыденной жизни» за примером из медицинской практики и психоаналитической интерпретацией несчастного случая с молодой женщиной сразу же следует признание Фрейда в том, что и с ним случались приключения подобного рода. Дословно это признание звучит так:
«У меня самого я вряд ли мог бы отметить случаи самоповреждения в нормальном состоянии, но при исключительных обстоятельствах они бывают и у меня».
Подобным исключительным обстоятельством, предшествующим несчастному случаю с двухлетним Фрейдом, была смерть его брата. Испытывая враждебные чувства по отношению к родившемуся брату, частично отнявшему любовь матери, он желал устранения его из семьи. Но как только Юлиуса не стало, маленький мальчик соотнес исчезновение (смерть) брата со своими эгоистическими желаниями. Появившееся у него чувство вины вызвало упреки в свой собственный адрес, которые в свою очередь породили потребность в наказании или, точнее, в самонаказании.
Падение с табуретки, сильный удар о край стола и кровоточащая рана – это такой несчастный случай, за которым скрывалась тенденция к самоповреждению, как искуплению вины
