Хайнц Шаффер - Легендарная подлодка U-977

У старших было множество рассказов о Долине Смерти. Это часть курса, пик испытаний, которым нас подвергали. Мы очень хорошо знали, что любой глупый промах используется как предлог для знакомства с этим восхитительным местом. И однажды это случилось. Отделению приказали построиться на плацу для марша. Командир отделения получил приказ, и мы пошли. Мешок весом 52 фунта на спине, оружие на плече, противогаз болтается на поясе.

«Правое плечо вперед! Бегом!» По команде мы бросаемся то вправо, то влево в соответствии с командой. При этом нельзя отставать от командира, который идет кратчайшей дорогой, приказывая нам беспрерывно метаться в разные стороны. Мы отправлялись в Долину Смерти и должны были пересечь два холма с долиной между ними. Именно в этой долине падали те, кто мог подняться на второй холм. Но упасть - не значило избежать мучений, потому что каждый, кто не прошел испытания, не подходил по своим физическим качествам стандартам, требовавшимся офицеру, и его исключали из школы. Самое [- 32 -] лучшее в этом случае было найти себе работу на берегу. Но так или иначе, а каждый выкладывался как мог, чтобы избежать клейма лодыря. Мы слышали даже о том, что некоторые, побывав здесь, замышляли самоубийство. Считалось настолько позорным, если тебя исключали, что после этого трудно осмелиться вновь предстать перед миром. Такое настроение офицерства было не последним фактором, позволившим нашему руководству долго вести войну.

Однажды в Долине Смерти прозвучал приказ: «Вверх на другую сторону, прыжками!» Прыжки продолжались в течение часа. При этом все время винтовки в руках и тяжелые мешки за спиной. Многие падали в какой-то момент, но потом собирались с силами и продолжали прыгать. Вверх, вниз, снова вверх. Многие побагровели, некоторые посинели. Каждый думал: «Больше не могу. Еще немного, и я умру».

Но все это продолжалось еще долго. Мы снова были у подножия первого холма, едва способные держаться на ногах. «Газ!» - слышалась команда надеть противогазы. Мы и так еле дышали, и в нашем состоянии это было самое худшее, что можно придумать. Резкий голос нашего командира прорезал глубокое молчание, как нож: «Эй! Вы не хотите делать что-нибудь еще или не можете?» Один из нас упал. Потом другой. Мои товарищи отставали один за другим. Наконец звучала- команда, приносящая облегчение: «Построиться на дороге. Петь!»

Мы возвращались в казарму. К счастью, следующие несколько часов у нас были только лекции.

Еще существовало упражнение «Мертвый человек». В отличие от Долины Смерти оно проводилось на одном холме.

Потом упражнение «Арктическая одежда». Мы надевали всю одежду, которая имелась в наличии. Ко- [- 33 -] личество ее удивляло: три комплекта пижам, спортивный костюм, две синие формы, серое пальто, шерстяная шапка, перчатки, стальной шлем, вещевой мешок и еще много всего. Комнату освобождали и включали все обогреватели. Наше отделение набивалось внутрь. 20 отжиманий! Это значит лечь на живот, руки согнуть, выпрямить. Затем согнуть колени. Взять ружье. Это продолжалось до тех пор, пока мы не сваривались полностью. Все тело зудело. Нам казалось, что мы разваливаемся на части. Единственным утешением была мысль, что ничто не длится вечно.

На самом деле эти три месяца интенсивных тренировок прошли очень быстро. Мы учились бросать гранаты, стрелять из пулемета и винтовки. Последнее у меня хорошо получалось, поскольку я часто стрелял и в нашем поместье, отправляясь с отцом на охоту. Мои награды за меткость стрельбы радовали отца, он и сам получал их, когда служил в армии. За эти три месяца нас научили всему важному в солдатской жизни, что, правда, не имело ничего общего с обучением морскому делу.

Одно только напоминало нам, что мы моряки, ибо именно так мы себя называли, - это синяя парадная форма. Золотые буквы 7с.ст.А. - 7-я морская учебная часть - украшали наши фуражки. Это действовало как красная тряпка на быка на всех старшин армии и люфтваффе, размещенных в Штральзунде. Именно сейчас они имели последний шанс отобрать у нас эту эмблему, потому что через год мы, вероятно, станем гардемаринами и избавимся от ослиной работы. Все подходили к нам, выражая восхищение, а потом писали жалобы в училище на небрежность в приветствиях и подобные упущения, за что мы получали соответствующее наказание. Нас не оставляли в по- [- 34 -] кое ни на минуту, стоило нам выйти за территорию морских казарм.

Наше последнее упражнение и прощальный парад проводились в большом масштабе. Нам выдали холостые патроны, дымовые шашки и прочее боевое снаряжение. Мы штурмовали 1:раншеи и форты, демонстрируя рвение, главным образом создавая ужасный шум.

После этого я предстал перед командиром отделения. - Все рапорты о тебе чрезвычайно плохие, - сказал он. - Мы долго обсуждали, не оставить ли тебя здесь. Но ты хорошо стреляешь, а сейчас это, пожалуй, самое важное. Мы переводим тебя в учебную часть условно. Я надеюсь, там ты будешь успевать лучше.

- Яволь! - Я с радостью поспешил из комнаты, преодолев первое препятствие. Итак, мы получили ненавистную серую форму и отправились на военно-морскую базу в Киль. Курсантов распределили на три учебных корабля: «Горьх Фок», «Альберт Лео Шлагетер» и «Хорст Вессель», похожие на белых лебедей, каждый водоизмещением 1000 тонн. Они казались воплощением тех старых клиперов, о которых я так много читал. Я нисколько не сомневался, что выдержу весь курс, ведь все мальчишеские годы я провел под парусами.

Нас перевезли на катерах. Я был направлен на «Горьха Фока». Старшины сразу разделили нас на вахту правого и левого борта и распределили рундуки и койки. На первой перекличке капитан, бледный худой человек, обратился к нам с такими словами:

- Вам выпала честь изучать морское дело на борту этого прекрасного корабля. Не воображайте, что вы уже стали моряками, хотя и прошли некоторую [- 35 -] предварительную подготовку на Данхольме. Вам надо многому учиться. Вы должны выучить все, что следует знать морскому офицеру. Какие бы новшества ни вводились в проектах военных кораблей, кораблями всегда будут управлять моряки, а не специалисты. Вам предстоит трудное время, вы часто будете проклинать свою суровую службу, но потом, когда вы оглянетесь назад, на ваши первые дни на «Горьхе Фоке», это будут счастливые воспоминания. Покажите себя достойными человека, чьим именем назван корабль и который отдал жизнь за народ и родину в битве под Ютландом. Наступают тяжелые дни. Только тот, кто предан делу душой и сердцем, справится с обязанностями, которые вы призваны выполнять. Я хочу, чтобы вы с гордостью носили вашу синюю форму, и хочу видеть, что вы достойны ее.