Удача гения. От обслуги до пророка: как изобрели высокое искусство - Мария Санти
Фрагмент мозаики «Константин IX Мономах и императрица Зоя перед Христом». Стамбул, Большая мечеть Айя-София
Обычно мы предполагаем эскапизм у людей XIX века, считая, что его породил научно-технический прогресс, испугавшись которого часть зрителей, вслед за прерафаэлитами, ушла в мир легенд. А что если в самой малой степени нечто похожее было свойственно и правителям Константинополя? «Из сорока трех императоров, царствовавших от Юстиниана до четвертого крестового похода, шестнадцать вступили на престол насильственным путем»[24]. Что если они заказывали мозаичные циклы не только потому, что так принято, но и где-то в глубине души наслаждаясь изображением мира, где власти подчиняются с благодарностью?
Придворные Константинополя предпочитали типизацию, так же как и древние греки классической эпохи. Замечено, что сначала императора Восточной Римской империи изображали господином, а позже он стал набожным и сам простирался перед Господом. Язык, которым классики искусствознания описывают этот процесс, пришелся бы по вкусу богословам Средневековья.
«Так же как во дворце церемонии и обряды заменяют спонтанные действия и как начиная с III века в официальной жизни физическая личность властителя стушевывается перед августейшим носителем верховной власти, точно так же изображение императора связывается прежде всего с представлением о монархе, которого узнают не по его личным чертам, а по регалиям, позе и ритуальным жестам. И если церемониал не дает императору свободы в выборе жестов и рекомендует полную бесстрастность неподвижной маски его лица, искусство портрета, призванное зафиксировать эту официальную маску – знак сверхчеловеческого величия, – лишь предлагает пластическую формулу, адекватную этому торжественному и абстрактному видению, ограничиваясь для идентификации императорского изображения какой-нибудь примечательной чертой лица василевса (например, бородой) и написанием рядом имени особы, которую призван изображать портрет»[25].
Пятидесятилетняя Зоя открыто изменяла мужу с юным Михаилом Пафлагоном, придворные нередко заставали их милующимися на кровати. «При этом он смущался, краснел и пугался, а она даже не считала нужным сдерживаться, на глазах у всех целовала юношу и хвасталась, что не раз уже вкушала с ним наслаждение» (Пселл). Михаил Пселл, придворный монах, который возродил почитание философии Платона и едва ли не собственноручно поставил на престол двух императоров, пишет, что «плотские соития» были для Зои любимым видом развлечений[26].
Императрица Евдокия Макремволитиса, отказавшись признать новую власть, ушла в монастырь и четверть века занималась там наукой. Харизматик и упырь Андроник Комнин занял престол в шестьдесят три года, убив законного наследника и женившись на его одиннадцатилетней невесте. Он умирал в муках, чернь унижала свергнутого императора прямо на улицах столицы.
Султан Мехмед II Фатих известен тем, что приказал отрубить голову слуге, чтобы показать венецианскому художнику Джентиле Беллини гримасу его лицевых мышц. Последнему императору Константинополя Мехмед предлагал удел в Морее, но сорокавосьмилетний Константин XII Палеолог Драгаш выбрал умереть в сражении.
Почему все эти невероятные судьбы не питают массовый кинематограф? Зажатую между Востоком и Западом Византию в школьной программе дай бог упоминают пару раз. Люди о них просто не знают.
Западная Европа
В Темные века знать ценила массивные вещи из золота и крупных камней. Артели, украшавшие церкви, внимания к себе не привлекали и почетом не пользовались. Упрощая, можно сказать, что художник воплощал волю богослова, был его съемной рукой, умеющей рисовать и высекать из камня.
Современная фитоняша мечтала бы оказаться в Средневековье: все натуральное, мало соли, постоянные посты (нужно дотянуть до урожая), длительные силовые тренировки на свежем воздухе. Хлеб пекли, потом сушили и аккуратно по кусочку крошили в пиво или вино. Мало кто мог позволить себе, как Карл Великий, объедаться жареным мясом вопреки запретам медиков. Кипятить питьевую воду было дорого, требовалось слишком много дров, поэтому от тех зараз, которые плодились в бочках, вымирали деревнями. На машине времени с удовольствием съездил бы в Средние века и извращенец. Все, что сегодня карается лишением свободы, в те времена совершалось почти безнаказанно.
Тяжеловесность форм романской архитектуры в первую очередь была обусловлена тем, как тогда умели строить. Шпалеры спасали людей от холода, их вешали на каменные стены замков. И все это долгое время ветшало, пока в XIX веке не возник интерес к истории.
➳ Личное мнение. Я долгое время не могла понять, почему шпалеры стоили дороже картин, и мастера, которые их изготавливали, получали больше живописцев. Переводя взгляд с больших выцветших ковров на яркие картины, приходила в недоумение. Ведь если речь о дороговизне, то инкрустировать камнями можно было и картины. Однажды у меня в начале зимы сломалось отопление. Вся жизнь моментально переорганизовалась вокруг обогревателя. Дверные проемы я завесила одеялами, и это помогло. Они не пропускали обездвиживающий, убивающий холод и стали сердечно, душевно ближе. ◆
Едва ли не самое прекрасное из того, что было создано в эпоху Средних веков – это книги. Сегодня, точно так же как и тогда, средневековые фолианты, которые боятся света и влаги, доступны единицам. Чем были книги для своих владельцев? Предметами роскоши – безусловно.
Перелистывая плотные листы из тонкой кожи и разглядывая остроумные иллюстрации к хроникам жизни своего деда, заказчик мог думать, что это такие же картинки, как на сводах соборов, только вот здесь в личном пользовании. Если Мадонну и сцены священной истории нужно было писать по канону, то изображая повседневность можно было получать удовольствие. Существует гипотеза, что станковая французская живопись возникла именно из миниатюры.
Иллюстрация из «Книги охоты» Гастона де Фуа. Национальная библиотека Франции
Гастон III де Фуа известен тем, что уморил сына голодом, подозревая его в измене. Также он написал «Книгу об охоте», надиктовав ее переписчику. Как и в современных типографских изданиях, в этой рукописи на старофранцузском встречаются опечатки, точнее описки. Какие бывают собаки? Как их лечить? Как устроить пир после охоты? Существуй книгопечатание тогда, этот средневековый нон-фикшн стал бы бестселлером в сегменте «роскошный досуг».
Петра Пустынника называют одним из вдохновителей первого крестового похода. Соавтором успеха его пламенных речей были семь лет недорода, бедность большинства и жажда наживы некоторых крупных феодалов. По одной из версий Петр умер во Франции настоятелем монастыря.
Доре. Петр Пустынник, XIX век
Возрождение
Желая упрочить свой социальный статус, ростовщики заказывают произведения, предназначенные для общественных мест. Художников обсуждают, они соревнуются между собой. С XVI века возникает то придыхание, с которым мы сегодня говорим о художниках,
